Шрифт:
Глава 1.
Глава 1.
Филипп.
Вздрагиваю от вибрации телефона на тумбочке. Разлепляю глаза, морщась от солнечного света, гуляющего по стенам. Сколько же сейчас времени? Че-ерт… Сбрасываю с себя тонкие женские ноги и отвечаю, придавая голосу твердость:
– Да, пап.
– Филипп, ты где? Литвиновы уже на месте. Только не говори, что… – шипит он гневно. Не вижу отца, но уверен на все сто, что лицо у него багровое от ярости.
– Конечно, нет! Меня задержал председатель комитета по строительству
– Ну ладно. Так им и скажу. Когда ты будешь?
– Только вышел. Уже сажусь в машину.
– Цветы не забудь для невесты.
Вот это я попал… Зачем только потащил девчонок в Асторию? Других гостиниц, что ли, не было? Зато врать не пришлось – здание Думы стоит по соседству. У водителя не будет поводов соврать моему папаше, если тому вздумается проверить.
– Фи-ил… – тянет брюнетка по имени Прости-куколка-забыл-как-тебя-зовут. – Может, еще разочек? А потом…
– Да ему ехать надо! Ты что не слышала? – одергивает ее блондинка Олеся. – И так опоздал.
– Фил, а правда, что ты женишься? – не унимается она, наблюдая за моими метаниями.
– Правда, – отвечаю, скривившись.
– И что, мы больше не увидимся? – дует пухлые губы брюнетка.
– Еще как увидимся. В моей жизни ничего не поменяется. Дамы, я вынужден оставить вашу милую компанию. Мне нужно в душ и… бежать.
Звоню водителю, сообщая адрес, и становлюсь под душ. Вид у меня все равно неважный. Ну и рожа… Помятый, лохматый. Весь мой облик прямо кричит о том, чем я всю ночь занимался.
– Доброго утречка, Филипп Дмитриевич, – хмыкает Борис, когда я сажусь в машину. – С утра уже трудитесь? Поздравляю вас, вы…
– Боря, не сыпь мне соль на рану, прошу. Заедь в цветочный по пути. И мне нужен кофе.
– Будет сделано. А куда ехать-то, шеф?
– «Четыре сезона» на Вознесенском проспекте.
Боря покупает «невесте» букет на свой вкус. Я даже не выхожу из машины – пью кофе и отвечаю на сообщения. Я почти уверен, что дочурка Литвинова окажется обычной светской сукой. Манерной и высокомерной звездой, привыкшей, что все крутится вокруг нее. Будет поджимать накаченные губешки и стыдливо опускать глазки в пол. Теребить ремешок часиков за пару миллионов и играть в невинность. Скучно… Опаздываю на сорок минут. Небрежно хватаю безвкусный веник с переднего сидения и вхожу в холл отеля.
Литвинов с дочерью ждут меня в зале для переговоров. Здесь же мой отец.
Официанты кружатся вокруг стола с подносами, раскладывая тарелки. Вот это очень кстати – я бы сейчас чего-нибудь съел…
– Филипп, – растягивает губы в улыбке Николай Артемович. – Какой ты… Высоченный, деловой-то какой… Знакомься, моя дочь Арина.
П***дец просто… Она же… Она… Обычная настолько, что хочется поморщиться. На девчонке мешковатые джинсы и такой же объёмный свитер. Русые волосы собраны в низкий хвост. На лице – полное отсутствие косметики. Официант дергает плотную штору, и яркий свет на миг озаряет ее лицо. Светлые ресницы, голубые, почти прозрачные глаза. Нет, они даже не голубые – светло-серые, как живые устрицы. Ну точно моль! Разве что кожа хорошая – тонкая, бледная, с россыпью мелких веснушек на носу.
– Здравствуй, Филипп.
Голос еще приятный… Ровный,
– Здравствуй, Арина.
Зависаю на мгновение. Что я сейчас должен сделать? Сую ей дурацкий букет и клюю в щеку. В нос ударяет запах чистоты и детского шампуня. Неплохо…
– Садись, зятек. Завтракать будешь? Слышал, ты с утра уже хлопочешь? – довольно улыбается Литвинов.
Чему только радуется? У меня на лице написано, как я «счастлив» оказаться в его ежовых рукавицах.
– Да, Николай Артемович. Пытаюсь поднять бизнес с колен.
Все замолкают. Отец едва отошел после того, что случилось… Конкуренты подожгли склад, уничтожив большую часть автомобилей и техники, купленной в лизинг. Самым крупным оказался долг Литвинову. Не знаю, почему папа пошел на эту авантюру? Мы бы совершенно точно справились. Без женитьбы на… моле.
– Филипп, я буду с тобой честен, – продолжает Литвинов. – Мне нужен преемник. Я тяжело болен, о моей семье некому позаботиться. Женись на Арине. Объединим бизнес, ты станешь хозяином холдинга. Дай моей дочери защиту.
Я раскрываю рот, чтобы возразить, но Николай Артемович взмахивает ладонью, предупреждая мой порыв.
– Договоритесь между собой сами, как будете жить. Но сразу хочу предупредить – если станете спать в одной постели, забудь о других женщинах. Арина – самое дорогое, что у меня есть. Она и… моя внучка Маша.
– Что?!
– Филипп, успокойся, – вмешивается отец.
– А про Машу вы когда планировали мне сказать?
Глава 2.
Глава 2.
Фил.
Офигеть просто… Кажется, недоумение и беспомощность безошибочно отражаются на моем лице. Дураком себя чувствую. Телком на привязи, ведомым на закланье.
– Фил, я оказываю тебе честь, отдавая дочь. Она не обуза, а великая ценность для меня, – повторяет Литвинов, очевидно, безошибочно угадывая «счастье», сквозящее на моем лице.
– Да я вроде не маньяк, – отвечаю наигранно. – Детей и женщин не обижаю.
Ага, не обижаю… А сейчас очень хочется. Что она о себе возомнила? Арина эта… И смотрит так строго, высокомерно. Будто подчеркивает, что я безродный деревенщина, а она королева. И я не пара ей вовсе… И наш брак – вынужденная мера… Поджимает пухлые губы и вскидывает острый подбородок. Кстати, губы у нее ничего… Хорошо будут смотреться на моем члене. А тонкие пальчики с короткими ногтями без лака – на молнии моих брюк. У меня даже встает от этих мыслей. На колени ее хочу поставить. Подмять под себя, чтобы знала место.
Меня разбирает злость. Литвиновы думают, что нашли безмолвного раба? И я буду под их дудку плясать?
– А насчет Машеньки… Никто не заставляет тебя становиться ей отцом. У вас договорной брак. Сами решите, как будете жить…
– А где мы будет жить? У меня или… – бросаю непонимающе. Подумать только! Еще и чужого ребенка решил на меня повесить.
– Я купил квартиру, Филипп. Здесь, на Вознесенском проспекте, в новом комплексе, – стирает пот со лба отец.
– Что? У нас нет денег на бизнес, а ты… Они же там стоят, как крыло самолета!