Твоя
Шрифт:
Пришлось изгаляться, и путем легких угроз и запугиваний мы с Линарой выяснили примерно следующее. Перед тем как уйти, наши мужчины надавали Грону столько указаний касательно нас, что управляющий немного прифигел, а под конец вообще заявили, что не дай бог мы обидимся на него или будем им недовольны, то Грону несдобровать. А он, между прочим, всю жизнь служил семье Ливара, и когда того выперли из рода, последовал за молодым хозяином. В общем, Грон ради Ливара отказался от всего, а этот хозяин оказался приличным свином.
Мы с мелкой были возмущены до глубины души поведением мужчин, причем всех
– Выгонят, – бубнил Грон, указав нам на дверь, ведущую в мою половину.
Мы не стали его ни в чем убеждать, просто отпустили на все четыре стороны, нам пока и местных слуг хватало, благо, те легко отлавливались в коридорах и всегда были рады выполнить наши поручения.
–Ну ни…. Себе! – эмоционально высказалась Линара, толкнув дверь перед нами.
– Угу, – вынуждена была с ней согласиться, когда увидела, что там находится.
– Хорошо хоть оставили, где ходить, – медленно продвигаясь вглубь, восторженно осматривалась мелкая.
А посмотреть было на что. Изящная, дорогая мебель, множество рулонов ткани, картины, украшения, статуи и статуэтки, сундуки, открытые и запертые на маленькие замочки. Под ногами валялись желтые, звенящие кружки, и я всей душой надеялась, что это были не деньги.
– У них вместо ковров золотые монеты, – ошарашено прошептала Линара. – Офигеть, сестренка, да ты богата!
С каждой пройденной комнатой мое настроение все сильнее скатывалось вниз. Половина огромного дома, навскидку комнат тридцать, и все из них под завязку забиты различными богатствами.
«– Все это твое, весь дом и все, что находится в нем, только ты можешь всем этим распоряжаться», – звучали в моей голове слова Ливара, а я чувствовала себя последней дрянью! Все встреченные мной мужчины в этом доме были одеты просто и совсем небогато, половина дома в ужасном состоянии, а тут, на моем этаже…
Знаю, что я не виновата, виноваты они, те самки, что нагло пользуются своим положением.
Вышла в темный коридор той половины дома, что принадлежала Ливару, поймала первого попавшегося воина, узнала про портного, отправила его за ним. Спустя несколько минут поймала второго воина, он, бедолага, тащил ведра и швабры, и при этом у него был такой убитый вид, что в душу закрались подозрения, которые подтвердились через несколько минут. Не слуги они тут вовсе! Все воины, находящиеся под командованием капитана Ливара Соара. От него-то им и поступил приказ охранять и выполнять все капризы. И таких более двадцати воинов, и все они рады, и для всех честь служить мне. Ага, рады, как же! На лице у каждого было написано то, как он рад таскать тряпки и швабры вместо того, чтобы защищать родину.
Поначалу хотела уже начать раздавать всем распоряжения, а потом вспомнила, что все мои действия могут сказаться на Ливаре как хорошо, так и плохо. Пошла связываться со своим капитаном. Связалась, долго и подробно все у него выпросила, узнала, что мне можно, что нельзя. Оказалось, в пределах нашего дома и с воинами, которых он мне оставил, мне можно все, что не касается постели. После этого уточнения я просто обязана была ехидненько спросить у будущего мужа, сам ли он теперь будет перестилать все постели во всем доме?
Ливар стушевался под моим прямым взглядом, а я, помня про воспитательный процесс, фыркнула, обиженно надула губы и разъединила связь. Пусть немного помучается чувством вины, осознает, где и в чем был не прав, а потом вернется домой уже раскаявшимся человеком, то есть айджем.
Оставила Линару отлавливать всех свободных воинов, сама пошла искать Грона. Нашла быстро, возле входа, сидел на маленьком чемодане со вселенской тоской в глазах. Увидев меня, попытался слиться с окружающей обстановкой, но было уже поздно, я его заметила, а спустя двадцать минут сияющий Грон уже бежал впереди меня, распространяя вокруг нас волны счастья.
ГЛАВА 20
ГРОН
Мой капитан никогда не бросал слов на ветер, даже еще когда был мальчишкой. Если сказал, значит, обязательно выполнит свое обещание. Вот и сегодня перед уходом он мне сказал, что если я расстрою его пару или ее сестренку, то потеряю не только свое место управляющего, но и защиту капитана.
Жестоко, но я мог его понять.
Окажись я на его месте, точно так же оберегал бы жизнь и покой своей пары, и плевать бы мне было на то, что пришлось бы для этого сделать.
Именно поэтому, как только мой капитан и его приближенный воин ушли, я отправился собирать свои вещи. Сегодня меня выгонят, в этом не было сомнения. За всю свою жизнь я не видел ни одной самки айджев, которая была бы всем довольна хотя бы час, а мне с парой капитана предстояло провести целый день. Ничем ее не расстроить – это из разряда невозможного. Все самки избалованны и не думают ни о ком, кроме себя.
Как мог, старался избегать встреч с двумя самками, которые с огромным энтузиазмом изучали дом, в котором я прожил большую часть своей жизни, дом, который стал мне родным. Сколько раз, бродя по этажу самки, я мечтал расставить все эти богатства по всему дому. Развесить шторы, уложить ковры, расставить украшения и подходящую каждой комнате мебель. Я знал, что это невозможно, но мог хотя бы представить, как это было бы на самом деле.
Крики младшей самки вырвали меня из размышлений и воспоминаний. Судя по встревоженному голосу, что-то случилось, и не дай высшие, если с одной из самок! Я не мог не посмотреть и вышел из своей комнаты под лестницей.
В очередной раз убедился в коварстве самок. Разыграть целый спектакль ради того, чтобы найти меня и ускорить мое увольнение? Они бы могли и не стараться, достаточно было бы пожаловаться моему капитану, что они весь день не могли меня найти, и все, меня тут уже нету.
Две самки, не обращая внимания на мой убитый горем вид, потащили меня осматривать дом, все время что-то спрашивая и о чем-то тихо щебеча. Я не стремился им угодить, не хотел участвовать в их бессмысленном разговоре, но они не обижались и не угрожали пожаловаться своим парам. Другие на их месте уже бы закатили истерику. Странные самки. Странные в хорошем смысле.