Ты будешь там?
Шрифт:
И вдруг Элиот почувствовал, что девушка рядом, хотя все еще не видел ее.
— Папа!
Энжи бежала к нему сквозь пелену дождя.
— Не умирай! — умоляла она. — Не умирай!
Он крепко прижал ее к себе, и они долго стояли так, обнявшись, — мокрые, несчастные, убитые горем и отчаянием.
Утешая дочь, Элиот поклялся себе: он сделает все возможное, чтобы хоть ненадолго отсрочить смерть, — все, что будет в его силах.
А потом, когда придет время, он уйдет, успокоенный и уверенный, что часть его останется жить — здесь, на Земле. И это — Энжи, его дочь.
9
Лучше
1976 год
Элиоту 30 лет
Закончилось ночное дежурство, и Элиот вышел из больницы в холод раннего утра. Погруженный в тяжелые мысли, он не сразу заметил, что на стоянке собралась толпа медсестер. Все смотрели на Матта, который среди машин скорой помощи и грузовиков пожарной охраны разыгрывал настоящее шоу. Элиот рассерженно посмотрел на друга, который, словно Траволта, в бархатном костюме кремового цвета и в рубашке с овальным вырезом, дергался под музыку диско, доносившуюся из машины. Было еще довольно темно, но свет фар освещал место импровизированного спектакля, устроенного французом.
— Ю шуд би дэнсин, [23] — пропел он фальцетом, подражая одному из солистов «Би-Джиз».
Ослепительная улыбка придавала лицу Матта мальчишечье выражение и располагала к себе. Элиот не мог не восхититься немного распущенной и наглой, но в то же время очаровательной манерой Матта привлекать к себе внимание.
— Чем ты тут занимаешься? — спросил он, подходя к другу.
— Ю шуд би дэнсин! — пропел молодой француз, беря Элиота за плечо.
Он попытался растормошить друга, но Элиот был не в настроении прикалываться.
23
Ю шуд би дэнсин (англ. You Should Be Dancing — «Вы должны танцевать») — песня английского трио «Би-Джиз» (The Bee Gees), получившего популярность в 60-70-е годы XX века.
— Ты что, напился? — спросил доктор, принюхиваясь. От Матта пахло спиртным.
— Дай мне одну минутку, я попрощаюсь с публикой, а потом все тебе объясню.
Элиот нахмурился и сел в машину.
— Спасибо за внимание, милые дамы! — восклицал Матт, раскланиваясь перед зрителями.
Очарованные молодым артистом, медсестры дружно поаплодировали, а затем разошлись.
Матт лихо запрыгнул в машину, опьяненный успехом.
— А теперь пристегивайся — и погнали, — обратился он к Элиоту.
— Что ты тут из себя разыгрываешь?
Не отвечая на вопрос, Матт включил заднюю передачу и развернул машину.
— Я заехал к тебе домой и собрал вещи, — пояснил он, указывая на чемодан, втиснутый между сиденьями. — Кстати, твоя бутылка виски уже пуста…
— Что это значит?
— Как это что? Самолет вылетает в девять утра!
— Боже, какой самолет?
Колеса пронзительно взвизгнули, и машина вылетела со стоянки. Через несколько минут мужчины выехали на трассу. Стрелка спидометра
— Э-э-э… ты в курсе, что есть ограничения скорости? — поинтересовался Элиот, судорожно цепляясь за сиденье.
— Очень сожалею, что нарушаю правила, но мы немного опаздываем…
— Может, хотя бы объяснишь, куда мы торопимся?
— Я-то никуда, — спокойно ответил Матт. — А вот ты собираешься лететь к Илене во Флориду.
— Что?
— Ты миришься с ней. Вы женитесь и рожаете парочку малышей.
— Ты что, с ума сошел?
— Мне кажется, что на сегодняшний день именно с твоей головой не все в порядке. Ты что, забыл историю с гостем из будущего?
— Нет. Но это вовсе не больная фантазия! Это правда, понимаешь?
Матт решил не спорить на эту тему.
— Поговори с Иленой, сделай себя и ее счастливой, и ты увидишь, все опять будет хорошо.
— Но я не могу уехать так просто, ни с того ни с сего. На этой неделе у меня запланировано несколько операций…
— Ты врач, а не бог, — прервал его Матт. — Не волнуйся, тебе найдут замену.
Элиоту вдруг очень захотелось увидеть Илену. Он чувствовал, что это необходимо. Но в то же время молодой человек не мог позволить себе, чтобы его нежные чувства к женщине возобладали над профессиональным чувством долга. Тем более на работе наступили нелегкие времена: его начальник, доктор Амендоза, которого боялись все сотрудники, не слишком одобрял методы молодого доктора и иногда делал ему замечания.
— Послушай, Матт, спасибо за помощь, но я не думаю, что это хорошая идея. Я работаю в этой больнице всего несколько месяцев, и мне необходимо закрепиться. Знаешь, мой начальник точно не будет в восторге от того, что я уехал. Он потом припомнит этот промах и не включит меня в штат врачей.
Матт пожал плечами.
— Я поговорил с твоим Амендозой, и он согласился отпустить тебя до следующего понедельника.
— Ты шутишь? Ты что, правда поговорил с доктором Амендозой?!
— Конечно.
— Конечно «ты шутишь» или конечно «поговорил»?
Матт тряхнул головой.
— Твой страшный доктор тоже заметил, что ты не в себе последние дни. И кстати, прими к сведению: он считает тебя многообещающим врачом.
— Нет, ты шутишь…
— Это я узнал от медсестер. Амендоза всем в больнице говорит, что ты классный хирург!
— Всем, кроме меня, — вздохнул Элиот.
— Ну вот для того я и сижу здесь, чтобы помочь своему другу обрести почву под ногами.
На горизонте сквозь тучи пробивался розоватый свет, что предвещало хороший день. Матт порылся во внутреннем кармане пиджака и достал билет на самолет.
— Доверься мне, я знаю, что тебе сейчас необходимо.
Элиот почувствовал, что сдается, но все же выдвинул последний аргумент.
— А как же Растакуэр? — спросил он.
— Не волнуйся за своего питомца. Я каждый день буду приезжать и кормить его.
Наконец Элиот взял протянутый Маттом билет, радуясь про себя, что у него такой хороший друг. В голове промелькнуло воспоминание о том, как десять лет назад они встретились во время трагических обстоятельств, о которых он никогда никому не говорил. Элиоту хотелось сказать другу что-нибудь особенное, чтобы поблагодарить его за трогательную заботу, но он не нашел слов. Матт первым прервал молчание.