Ты дивно устроил внутренности мои
Шрифт:
Предисловие
Когда голос звучит особенно громко, бывает трудно разобрать услышанное: прислушиваешься к эху, чтобы расслышать непонятное слово. Бог и Природа являются для нас Голосом и Эхом.
По всей книге, за исключением данного предисловия, личное местоимение «я» будет относиться к доктору Полу Брэнду: она написана от его имени. В отличие от большинства созданных в соавторстве книг, наше сотрудничество — это не сотрудничество журналиста и богатого опытом дилетанта от литературы.
Впервые я повстречался с доктором Брэндом,
1
Биография доктора Брэнда описана в книге «Десять пальцев Бога».
Я много слышал о докторе Брэнде еще до встречи с ним в лепрозории г. Карвилля (штат Луизиана), где он живет и работает. Но тогда я не знал, что вся его жизнь и все его помыслы неразрывно связаны с христианством. Этот страстный исследователь, специалист–орнитолог, великолепный альпинист и садовод, использующий только органические удобрения, не мыслит своего существования без духовного роста.
Во время нашей второй встречи доктор Брэнд робко протянул мне 90–страничную рукопись. Некоторые страницы были напечатаны на машинке, другие — написаны неразборчивым почерком, почему–то всегда присущим врачам. Рукопись — это его размышления о человеческом организме, лекции, прочитанные в христианском медицинском колледже в городе Веллоре (Индия). «Нас, врачей, — сказал он мне, — можно сравнить с жалобной книгой. С утра до вечера клиенты жалуются нам, рассказывают, что у них болит. Рукопись долго пролежала у меня в столе. Это мои размышления обо всем, что сотворил Бог. Я использовал уже известную аналогию из Нового Завета (Новый Завет сравнивает церковь с Телом Христовым) и развил ее с учетом последних достижений науки. Любопытно: все медицинские открытия служат подтверждением слов апостола Павла».
Мне давно хотелось написать книгу, где я мог бы сравнить тело человеческое с Телом Христовым, проследить гармонию физического и духовного миров.
Честертон в эссе «Франциск Ассизский» выдвигает свое объяснение жуткому периоду средневековья: язычество и мифология настолько вошли в повседневную жизнь, что христиане перестали воспринимать природу как часть данного Богом откровения. «Было бессмысленно уговаривать этих людей исповедовать естественную религию, где отводилось место и звездам, и цветам. Для них не существовало ни цветка, ни даже звезды, которые не были бы запятнаны. Им пришлось идти в пустыню, где невозможно было найти ни одного цветка, и даже залезать в пещеру, откуда не было видно звезд» [2] . В результате в тот период истории искусство пришло в упадок. Христиане отторгли природу от духовного мира.
2
G.K.Chesterton, St. Francis of Assis (Garden City, N.Y.: Double–day&Co., 1957), p. 31.
В наше время происходит нечто подобное. Природа лишилась священного смысла. Только сегодня христиане променяли ее не на язычество, а на физику, геологию, биологию, химию.
Таким образом, мы тоже перестали считать природу частью Божьего творения.
В лице доктора Брэнда я увидел человека, добившегося бесспорных достижений в области науки и в то же время твердо уверенного: природа есть отражение своего Творца. Вместе мы сделали много интересных выводов из своих наблюдений. Потом в течение нескольких месяцев я отбирал результаты научных исследований, подтверждающих каждое описанное нами сравнение. Я долгие часы беседовал с доктором Брэндом. Меня поражала необычайная скромность этого человека: мне стоило огромных усилий пробить стену его английской сдержанности и услышать удивительные рассказы из его личной жизни.
Мы с доктором Брэндом надеемся, что наша книга перекинет мост над пропастью, отделившей тварный мир от Создателя. Бог сотворил материю. Он вложил Свою созидательную сущность в этот мир, особенно в устройство нашего тела. Как не возблагодарить Его за это?
Мы также очень надеемся, что книга приоткроет завесу в мир духовного взаимодействия между членами Тела Христова — церкви. Это точное название — Тело Христово — дали церкви авторы Нового Завета. В первой книге мы поговорим о Теле и четырех его составных частях; об остальных — в других книгах.
Когда слепому пытаются объяснить, что такое алый цвет, ему говорят: «Он напоминает звук трубы». Так же и у нас: метафоры — единственный способ отразить духовные истины. Вот почему они используются в Библии. Образный язык обладает огромным воздействием. Джон Тэйлор писал: «Ни один человек не является островом в океане жизни». Эти слова куда сильнее, чем «Ни один человек не является полностью независимым и самодостаточным». Среди религиозных изданий преобладают книги со сложным богословским содержанием или книги, основанные на личном духовном опыте авторов. Мы хотим, чтобы наши сравнения открыли для вас новую грань восприятия окружающего мира.
Если вас заденет столь детальное развитие библейского сравнения, то смело откладывайте книгу в сторону. Мы не хотим искажать истину, чтобы привести ее в соответствие с собственными мыслями. Не исключено, что вы убедитесь: человеческое тело чрезвычайно похоже на своего духовного двойника, и вас перестанут смущать описанные в книге «приземленные материи».
КЛЕТКИ
1.
Составные части
Я попытался представить себе нашу Землю в виде человеческого организма, но у меня ничего не вышло. Я не смог представить планету как организм. А вчера вечером я ехал на машине по зеленой холмистой местности, что на юге Новой Англии, и снова подумал о нашей планете. Если это не человеческий организм, то что же? На что похожа Земля? Я долго размышлял — неожиданно меня осенило: больше всего Земля напоминает живую клетку.
Отчетливо помню, как я в первый раз увидел под микроскопом живую клетку. Тогда мне был двадцать один год и я проходил краткий курс тропической гигиены в Ливингстонском колледже в Англии. Мы изучали строение паразитов. Все наши образцы были мертвыми, а мне хотелось увидеть живую амебу. Однажды рано утром, пока лаборатория еще не заполнилась галдящими толпами студентов, я прокрался в наш научно–исследовательский корпус. Это было внушительное здание из красного кирпича, расположенное рядом с прудом. Из этого пруда я кружкой зачерпнул воды. Обрывки прошлогодних листьев плавали на мутной поверхности, пахло гнилью.