Ты Для Меня
Шрифт:
Я попросил водителя остановить за квартал до отцовского офиса. Было утро, и мне хотелось пройтись пешком. Мне всегда нравился утренний Калгари — слегка прохладный, ароматом утра напоминающий Питер. В отличие от Московской суеты люди здесь идут на работу не спеша. У меня возникло желание зайти в небольшую кофейню и зевакой посидеть у окна с чашкой эспрессо и свежеиспеченным круассаном. К сожалению, я вынужден был отказать себе в такой слабости. Сначала надо сделать дела.
Войдя в одну из высоток,
Секретарша у отца была новая — он их часто менял. Она заулыбалась мне, думая, что я один из клиентов.
— На какое время у вас назначено? Тони ещё не пришёл.
— Я его сын.
Девушка заулыбалась ещё больше.
— Могу я предложить вам кофе или чай?
— Воды, пожалуйста.
Ненавижу их офисные горячие напитки низкого качества. Я избалован кофе, приготовленным моей Ритой.
Опустившись в мягкое кожаное кресло, я взял в руки один из лежащих на столике журналов.
Ждать отца мне пришлось, по крайней мере, полчаса. Он вбежал, бросил папки с документами на стойку. Я поднялся навстречу ему.
— Ник, как я рад тебя видеть! — раскрыл мне объятия. — Мэгги, это мой сын Ник. Тоже известный адвокат, криминальный. Что ты делаешь в наших краях?
Мы прошли в кабинет отца.
— Ну, знаю, что если примчался сюда ни свет ни заря, значит, не просто так. Колись.
Я вздохнул, словно перед прыжком. Начал витиевато, в своём адвокатском стиле.
— Не хотелось бы сразу с места в галоп, пап. История давняя, и я думаю пора в ней поставить точку. Как говорится, разобраться, что к чему.
Тот поморщился.
— Ладно, не тяни кота за хвост. Что там у тебя?
— Дело Журавлевых.
Я видел, как мгновенно изменилось лицо отца. Его глаза как-то потухли, и он сразу осунулся.
— Зачем тебе это?
Я усмехнулся.
— Судя по твоей реакции, я вижу, ты понимаешь, что все усложнилось.
Отец вышел из-за стола. Прошёлся к окну. Чуть ссутулившийся, руки в карманах брюк.
— С кем ты говорил?
— С Галиной Королевой.
Я услышал его глубокий вздох.
Сел на небольшой диванчик, приготовившись слушать.
— Может, расскажешь все с самого начала?
— Ну хорошо, сын. Только не понимаю, зачем тебе копаться в этом?
Я молча ждал.
— У Мишки я был юристом на фирме. Мы не то что дружили, но иногда собирались вместе. Ты уже познакомился с Журавлевым?
Я отрицательно покачал головой.
— Галина, его жена, ох… — отец усмехнулся. — Ну это отдельный разговор... в общем, наконец-то дошла очередь и до меня.
— Пап, я не понимаю.
—
— Ну и? Он ревновал ее или как?
— Знаешь, я думаю, что нет, но просто все об этом постоянно говорили. Слухи там, и все такое... В общем, он хотел от неё избавиться.
— А тебе-то зачем она была нужна? Чем тебя мама не устраивала?
Отец поднял на меня взгляд. Сочувственный.
— Парень, ты хоть когда-нибудь любил? Нет? Ну тогда ты вряд ли меня поймёшь. Галина была такая... Как королева. Женщина высшего общества. Я сразу понял, что без неё мне не будет жизни.
Я смотрел на отца, а перед глазами у меня была Эвелина. Такая, как увидел ее впервые. Царственная, недоступная.
— А сейчас? Сейчас ты ее тоже любишь? Я так понимаю, все это время Галина была где-то поблизости от тебя.
— Насчёт любви я не знаю. С годами мои розовые очки поцарапались. Знаешь, такими уродливыми царапинами, сын. Мне нравится жить в достатке. Когда я получу деньги, то куплю себе наконец яхту, отойду от дел.
Я поморщился. Ну нельзя же серьезно так думать.
Отец прошёл к сейфу, открыл его. Достал какую-то шкатулку.
Пройдя к столу, сел. Приподняв крышку шкатулки, улыбнулся, посмотрел на меня.
— Присоединишься?
Встав с дивана, я подошёл, заглянул через плечо.
— Кокс? — мое лицо ничего не выражало, хотя внутри все бушевало.
Отец достал овальное зеркало из ящика стола и насыпал на его поверхность горку белого порошка. Длинным ногтем на мизинце зачерпнул немного и поднёс к носу.
Если отец будет просаживать деньги на это дерьмо, то о какой, к черту, яхте можно говорить?
— С Галиной мы распрощались. Все это время, пока она была со мной, преследовала только одну цель — найти все эти документы, которые тогда подписала. Об отказе от собственности, от ребёнка. Искала свой настоящий паспорт. Я-то думал, что она и вправду любила меня. Гнилая баба. Притворялась.
— Ну а что ты хотел? — я не смог скрыть ухмылки. — Вы с Михаилом лишили эту женщину всего, даже дочери.
Отец расхохотался, запрокинув голову. Затем набрал ногтем ещё порошка и втянул в себя.
— Ты наивен, Никита. Эта женщина — монстр. Она сама желала избавиться от своего мужа и дочери. Все, что ей хотелось — это трахаться со всеми подряд. Надеюсь, ее дочь не такая, как она.
Я на миг зажмурился. Господи. Веля.
Отец с минуту сидел, опустив голову на грудь.
— Хорошо, что ты здесь, Никит. Мне эти документы самому очень нужны.
Я удивлённо посмотрел на него.
— Да. У меня их здесь нет. Я запрятал их в надёжном месте.
Почувствовал, как у меня вспотели ладони.