Ты для меня?
Шрифт:
— Ну, что ты, Лера! На кой черт мне сдались твои купальные трусики? — Поспешил успокоить, а потом добил. — Там хранятся настоящие. Кружевные. Сегодняшние.
Плавание отошло на задний план. Самый последний! Перед глазами мгновенно предстала картина их развратных действий, в самый разгар сегодняшних переговоров. И ее нежнейшие кружева…Боже, в ушах до сих пор стоял треск рвущейся ткани. Она вспыхнула, точно свеча. И черт его знает, от запоздалого стыда, или же разливающегося по венам возбуждения.
— Ну, конечно! — Попыталась отшутиться. —
Герман шутку не оценил. Открыл створку огромного шкафа, и подтолкнул к нему:
— Так ты проверь.
— Поверю…на слово.
Внезапно он развернул ее к себе лицом, прижимая спиной зеркальной двери. Лишь сдавленное «ох» и сорвалось с губ.
— Моя девочка…как же ты возбуждена, — прошептал прямо в ухо, властно обхватывая полушарие женской груди. Детально осмотрел острые пики, слегка пощипывая, тем самым превращая ее конечности в вату, — невероятное зрелище…
— Ч-что?
Герман не разговаривал более — накрыл тугую торчащую вершинку горячим влажным ртом, прямо поверх тонкой ткани сарафана. Лера выгнула спину, подавшись ему навстречу. Отдавая всю себя. Стон, трепетный и страстный, заполнил пространство. Ее стон.
Любовь. Моя. Любовь.
Словно обезумев, вцепилась в волосы Давыдова. А оторвав его от собственной груди, сама набросилась на столь желанные губы. Ответ последовал незамедлительно. И в тот миг, мир перестал существовать. Лишь он. Лишь его руки, поцелуи и объятия.
Когда раздался настойчивый стук в дверь, девушка была уже обнажена до пояса, демонстрируя Герману полную упругую грудь. Мужчина же, в свою очередь, водил торчащим, как кол, членом, вдоль влажных девичьих складочек, и готовился проникнуть глубоко внутрь. До упора. Чтобы хорошенько, хорошенько ее…
Дьявол! Еще секунда, и он, наконец, заполнил бы ее.
Они заторможено уставились друг на друга, совершенно не понимая, что происходит. Лера попыталась отстраниться, чувствуя неладное. На что мужчина зарычал, и толкнулся внутрь. Самую малость — лишь головку ввел, а от пронзившего наслаждения на ногах онемели пальцы. Герман и сам зашипел, отчаянно желая погрузиться полностью.
— Сладкая, — шептал самозабвенно, — до чего же сладкая, моя малышка!
Чееерт!
Лера кусала губы, от нестерпимого желания принять его в себя, но стук повторился.
— Герман? — Послышался из коридора отрезвляющий голос Станислава.
Господи! Да что же они творят?
Ее буквально смело в сторону от него. Оба принялись лихорадочно поправлять одежду. И в тот самый миг, когда начала открываться входная дверь, Давыдов успел запихнуть девушку в шкаф, и задвинуть створки.
Леру трясло. Практически, лихорадило.
Невозможно противиться тому, что она чувствовала к этому мужчине. Невозможно не поддаваться зову плоти. Эти эмоции сносили все на своем пути.
— Отец? — Прозвучало не очень приветливо. — В чем дело.
— Почему ты еще не одет? — Удивленно. — Ужин стынет.
— Только из душа.
— Ясно. — Давыдов — старший казался напряженным. — В Кемеровском филиале чрезвычайная ситуация. Вылетаете с Антиповым ближайшим рейсом. У тебя самолет через час. Собирайся.
Глава 22
Да, эгоистка. Самая настоящая. Непрошибаемая и неисправимая.
В данный момент Леру не интересовали проблемы компании. От слова совсем. Готова была рукой махнуть, приговаривая — гори оно все синим пламенем! Лишь одна настойчивая мысль терзала сознание, разрывая ее на миллионы мельчайших крупиц, и каждая из них вопила от страха, не своим голосом — как же его отпустить? Сейчас? Голодного и неудовлетворенного? Не связанного обязательствами…в другой город, кишащий свободными девушками и соблазнами? Мужчину, призирающего само понятие верности? Стоило представить Германа и…что он…
Господи! Да Давыдов будет делать все, что ему заблагорассудится! С кем пожелает — ему сложно отказать. И Лера согласилась на это? На ЭТО? Запоздалое раскаяние накрыло с головой.
Идиотка!
В отчаянии, зажмурилась, и хорошенько приложилась лбом о стенку шкафа. Приличный вышел удар. Отрезвляющий. Чуть искры из глаз не посыпались.
Станислав Юрьевич, и Гера притихли разом, точно прислушивались к созданному ей шуму, гадая о причинах его возникновения. Не получив подтверждения догадкам, заговорили вновь, обсуждая все больше и больше аспектов происшествия. Однако девушка не в силах была сосредоточиться ни на словечке.
Что делать? Что же делать? Думай!
Принимая его условия, Валерия и не предполагала подобного стечения обстоятельств. Не знала, что у него появится реальная возможность возжелать кого-то на стороне, так скоро!
Нужно время! Много времени.
Желудок сжался в болезненный комок, угрожая вывернуться наизнанку. К счастью, он все еще был пуст. Но, во рту стало гадко и горько от подступившей желчи. Лера чувствовала себя в западне, из которой нет выхода. В которую загнала себя собственноручно. А теперь, хоть волком вой!
Стало нечем дышать. Либо в замкнутом помещении заканчивался кислород, либо ее легкие, напрочь, позабыли о своей прямой функции. Ни один из вариантов не радовал.
Жалко. Как же себя жалко!
Обессиленно сползла вниз, и забилась в дальний угол, обхватив колени руками. Сколько так просидела, неизвестно, но в какой-то момент все изменилось. Хлопнула входная дверь, и следом раздался характерный щелчок — комнату заперли изнутри.
Конечно! Раньше сделать этого было нельзя!