Ты еще маленькая
Шрифт:
— Есть дом? Это где же? — мама скептически выгибает бровь. Не выдерживая взгляда Тимура, пристально смотрит на меня.
Мне нечего ей сказать.
— Она живет со мной, — обрубает Тимур. Я разрываю контакт с мамой и смотрю на парня, но он лишь сильнее сжимает мою руку, будто молча просит не вмешиваться.
— Живет? С тобой? — голос ее начинает набирать обороты. Сейчас начнут меня упрекать в аморальном поведении. Еще обзовут как-нибудь, а Шахов и так держится с трудом в рамках вежливого
— Молодой человек… — подключается папа. — Ксении только восемнадцать. У нее впереди учеба…
— Вы правы, — поднимаюсь на ноги. — Мне восемнадцать, и я сама могу теперь распоряжаться своей жизнью, — страшно было обрывать общение с родными, отказываться от дома, в котором выросла, но там так мало было счастливых мгновений, что я просто никогда не чувствовала себя там родной и любимой. — Я вам никогда не была нужна, — как бы больно ни было, я смогла это произнести вслух. Азамат и Тимур все равно уже стали свидетелями некрасивой сцены.
— Ксюша, что ты такое говоришь? — папа был реально расстроен. Он взглядом требовал от мамы что-нибудь сделать.
— Я говорю правду, пап. Не оправдав ваших надежд, я стала вам ярмом на шее.
— Это не так… — папа чувствовал себя неуютно, а мама все сильнее поджимала губы. Ей было неприятно, что этот разговор происходит при посторонних, но она сама его начала.
— Вы можете не переживать за свою дочь, — Тимур поднялся следом, положил руки на мои плечи, несильно сжав их. — Она ни в чем не будет нуждаться, — я не видела его лица, но уверена, что он смотрел на отца. — Ксения под моей защитой, и я никому не позволю ее обидеть, — а вот сейчас он, наверное, смотрит на маму, потому что крылья ее носа стали раздуваться, словно парус на корабле.
— Виктор звонит, — отец, достав звонящую трубку из кармана, обращается к матери.
Принимает вызов. Я внимательно слежу за выражением его лица. Неужели дядя тоже в курсе того, что вчера со мной произошло?
— Мы сами узнали только утром, Вить… — сглатывая, произносит отец. — Она в больнице… Да, с ней сейчас все хорошо… — смотрит на меня папа, а в глазах слезы. Наверное, дядя успел выяснить все подробности и теперь поделился ими с братом. Мне приятно, что дядя искренне обеспокоился моим самочувствием. Папа делится адресом клиники.
— Ксения, тебе сейчас нужно сделать кардиограмму и эхограмму, потом сходить на консультацию к кардиологу, — произносит Ромулов, как только отец заканчивает разговор. — Тимур тебя проводит. А вы, будьте добры, покиньте клинику.
— А зачем к кардиологу? — спрашивает отец, но Азамат уже выходит из палаты. Я пожимаю плечами, когда взгляд папы останавливается на мне. — Виктор мне все рассказал, — отец смущен, а мне до сих пор за них стыдно.
— Пап, мне нужно идти. Поговорим об этом потом, — мне просто хотелось сбежать, чтобы не испытывать неловкости. Не нужны были теперь их понимание, сочувствие, раскаяние. — Вас Машка дома ждет, беспокоится, наверное, — не собиралась ерничать,
— Ксюша, нам надо поговорить...
— Поговорим, пап, — накидывая свитер на плечи. — Потом поговорим.
— Ксения, ты должна вернуться с нами домой, — не выдержав, мама вновь пытается настоять на своем. — Мы обо всем поговорим, обсудим…
— Когда Ксения захочет с вами обсудить свою жизнь, мы пригласим вас к себе в гости, — встревает Тимур, жестким тоном ставит всех на место. — А теперь попробуйте подумать о ней, а не о себе, — берет меня за руку и ведет к двери. — До свидания…
Глава 43
Тимур
Не знаю, как я буду общаться с членами ее семьи. Они не вызывают ничего, кроме антипатии. Мои родители тоже далеки от идеала, особенно мать, поэтому наше общение сведено было к минимуму, но у меня был старший брат и сестра, которые стали мне настоящей семьей. С Ксюшей другая история. Машка та еще гадина, мягко говоря, я ее недолюбливал.
С кардиологом Ксюша не боялась оставаться наедине. Присоски – не иголки. Интересно, когда-нибудь этот страх исчезнет? Хотя лучше бы она больше никогда не болела.
Рыбка общалась с кардиологом, а я общался с братом. Марат позвонил сам. Он всегда в курсе того, что происходит в семье. Сейчас он с отцом Макара решал вопрос, как далеко и надолго упрятать утырков, напавших на Ксюшу. И сделать так, чтобы я до них не добрался.
— Помощь нужна? — поздоровавшись, спросил Марат.
— Нужна. Я хочу знать, кто поднял шум и почему так быстро подписали приказ на отчисление, — чем больше я об этом думал, тем больше вопросов появлялось.
— Данные Ксении скинь мне сообщением, я как раз еду туда, — не стал развивать тему. Если виновных найдут, Марат накажет без моей подсказки. — Привози домой, с Лерой познакомишь.
— Привезу…
****
Закончив обходить врачей и сдавать анализы, мы вернулись в палату и успели пообедать.
— Тимур, я не могу переехать жить к тебе, — Рыбка первой заговорила на эту тему. Видимо, все это время только об этом и думала. Еще удивлялся, почему она молчит все время.
— Обоснуй.
— Что тут обосновывать? Это… это неправильно, что ли…
— Что нужно сделать, чтобы это было правильно? — хорошо, что у меня есть сестра и племянница. Марат на их примере частенько пытался объяснить мне «женское» поведение: страхи, сомнения, правила…
— Не знаю, — отводит взгляд в сторону. Не хочет отвечать.
— Знаешь.
Молчу и жду, что она сама скажет. Не дождусь. Минут десять уже сидим в тишине. Рыбка мнет свои пальцы.