Ты и только ты
Шрифт:
Максимиллиан.
Проснувшись утром у меня сильно болела голова, глаза никак не открывались и общее состояние было отвратительным, словно по мне проехал танк. Пошарив рукой рядом с собой, я обнаружил что кто-то лежит рядом. А поскольку Яна была в санатории, то я резко открыл глаза и сел в постели. На мне не было совершенно никакой одежды, и повернув голову я увидел рядом обнаженную Диану Разумовскую. В моем сердце все похолодело, неужели под алкоголем я смог изменить самой любимой девушке на свете, моей Яне? Этого не может быть, я не помню ничего из того, что произошло этой ночью. Моим последним воспоминанием было лишь то, как я, Денис
— Что ты делаешь в моей постели и как тут оказалась? — На что она мило похлопала ресницами и кокетливо поинтересовалась:
— Неужели ты не помнишь, что было сегодня ночью?
— Нет. Я ничего не помню, значит ничего не было и точка.
— А я помню все: ты был такой такой страстный и горячий, шептал мне нежные слова, а теперь говоришь что ничего не помнишь?
— Пошла вон из моего дома, и чтобы никто об этом не узнал. Ты меня поняла?
— Может скажешь мне конкретно, кому об этом не нужно знать? Если ты имеешь ввиду свою жену, то можешь не волноваться: она все видела своими глазами. — с каждым ее словом словно тысяча кинжалов вонзалось в мое сердце. Яна знает, о боже, ведь у меня с ней ничего не было, я в этом абсолютно уверен. Но моя любимая уже пережила подобную ситуацию и больше никому не поверит.
— Ты лжешь! Яна сейчас отдыхает в санатории, она не могла приехать раньше!
— Позвони туда, и ты убедишься, что я говорю правду. — Решив проверить ее слова, я набрал номер санатория. После трех гудков, в трубке раздался голос администратора:
— Доброе утро. Администратор санатория «Золотая роща» вас слушает.
— Здравствуйте девушка. Я хотел бы услышать Дарнинскую Янину.
— Одну минуточку. Дарнинская Янина Георгиевна вчера уехала домой. Но с вами хочет поговорить ее лечащий врач.
— Хорошо. — Администратор переключила телефонную линию, и спустя несколько мгновений раздался чуть хрипловатый голос врача.
— Доброе утро. Надеюсь, что я сейчас разговариваю с мужем Янины Георгиевны?
— Да, это я. С ней было что-то серьезное. — В моем голосе слышалась паника.
— Не волнуйтесь так. Она совершенно здорова, однако вам следует провести все необходимые анализы, чтобы на раннем сроке беременности предупредить какие-либо отклонения в развитии плода. — Я не стал дальше слушать его, и со всей силы бросил телефон об стену, и тот разлетелся на мелкие детали. В моей голове до сих пор звучал фрагмент фразы доктора: «…на раннем сроке беременности…». Моя любимая ждет нашего общего ребенка, а это недоразумение разрушило все что у нас было бы, но теперь все разрушено. Я от злости на самого себя сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Нет, я все ей объясню, она должна мне поверить! Я посмотрел на Диану, а та в свою очередь смотрела на меня расширившимися от страха глазами. Не выдержав, я все же закричал на нее:
— ВОН! ПОШЛА ВОН!!! — Подобрав свою одежду, она пулей вылетела из комнаты, а я взял в руки домашний телефон и набрал номер телефона Яны, который я отлично знал. После нескольких гудков оператор ответил мне, что «абонент не отвечает, или временно не доступен». Нажав на отбой, я уронил голову на руки, а голове билась лишь одна мысль: «Где же ты, любимая!»
Полгода спустя.
Прошло уже полгода с тех пор, как Яна застала меня и Диану. В городе ее нигде не было, поэтому я подключил к ее поиску хорошо знакомого мне частного детектива — Валерия Изотова. Нам удалось узнать, что моя любимая жена вылетели из страны в тот же день в Нью-Йорк. Больше ему ничего не удалось узнать, поэтому он отправился туда.
Я был абсолютно чист перед моей девочкой, и был уверен, что все будет хорошо. Однако и в Нью-Йорке детектив Изотов так и не нашел ее, что теперь делать, я не знаю, но все же останавливать ее поиски не собираюсь.
Янина.
Уже полгода я живу в Нью-Йорке с родителями, но до сих пор помню тот разговор с родителями. Прилетев к ним, я целыми днями ходила словно не живая, мама не могла вытянуть из меня ни одного слова. В один дождливый день, я все-таки рассказала им все:
«— Мам, пап. Я хочу вам все рассказать, ведь вы имеете полное право знать.
— Конечно дочка, расскажи нам, может сумеем тебе помочь. — Я лишь отрицательно качнула головой, но произнесла:
— Мама, Макс мне изменил с другой, я видело это собственными глазами. — Из глаз снова потекли горячие соленые слезы. — А еще, я жду от него ребенка. — Не в силах больше сдерживаться, я зарыдала в голос. Мама быстро убежала на кухню за валерьянкой, папа остался рядом со мной. Спустя немного времени я успокоилась.
— Вот ведь урод! Я то думал, что он ответственный человек который тебя любит, а на самом деле он лживая тварь. Ничего дочка, мы переедем из Бронкса в Бруклин, там он тебя точно не найдет.
— Спасибо папа.
— Успокаивайся родная и больше не думай о нем, теперь ты должна посвятить свою жизнь малышу. Все что чувствуешь ты, передается ему. Подумай о ребенке дочка.
— Ты права мама. Мой ребенок — самое дорогое, что у меня есть. С сегодняшнего дня я начну заботиться о нашем здоровье».
С того дня я ни одной секунды не думала о Максе, а занялась своим здоровьем. Сейчас я направлялась в клинику, где меня ведет один из лучших специалистов, так как у меня беременность протекала с не большими осложнениями. Подойдя к стойке регистратора, я узнала этаж и номер кабинета УЗИ. Доктор Джон Уильямс уже ждал меня у кабинета.
— Добрый день Мисс Лонгрен. Сейчас мы проведем ультразвуковое исследование внутренних органов плода, и если все будет хорошо, то я отменю некоторые препараты. Прошу, входите.
— Спасибо мистер Уильямс. — Пройдя в кабинет, я легла на кушетку, и доктор начал исследование. Сначала все шло очень хорошо, но когда мы дошли до сердца малыша, он нахмурился. Молчание затянулось, а я начинала нервничать, и не выдержав задала ему вопрос:
— Что случилось доктор? Что-то серьезное с моим малышом?
— Все в порядке, вот только на сердце ребенка есть не большая патология. Что это такое будет известно только после родов. — Нет, этого не может быть! Только не мой ребенок! За что мне все это! — Не переживайте Мисс Лонгрен, я уверен что в этом нет ничего страшного. Я выпишу вам еще кое-какие препараты, а после родов, назначу лечение ребенку. А сейчас идите домой, и постарайтесь не думайть об этом.