Ты и я. Любовь и влюбленность. Христианский взгляд
Шрифт:
Использовать такие беседы для хотя бы какой-то катехизации [2] , конечно же, тоже можно, но каждый приход должен самостоятельно решить для себя, окажется ли это уместным в данном случае. В принципе, в качестве предлога можно использовать все что угодно, главное при этом – не довести хорошую идею до абсурда, поэтому важно, чтобы ничего не делалось механически и формально. Разумеется, курсы катехизации при храмах должны существовать и священникам надлежит мудро использовать любой повод направить туда не воцерковленных, но тянущихся к Церкви людей, но стоит ли делать это обязательным условием совершения таинства – непростой вопрос. Подменяя благожелательную рекомендацию жестким условием: «Пока не прослушаете наши курсы, мы вас не обвенчаем
Люди женятся сами, никто за них этого сделать не может, даже Бог. Церковь может обвенчать их, призвать на вступающих в брак людей благословение Божие. Церковное таинство венчания делает способным мужа и жену любить друг друга так, что они уже не двое, но одна плоть.
Существует чин благословения супругов, долгое время проживших без церковного благословения, который опубликован в «Настольной книге священнослужителя», изданной еще в советское время под руководством покойного митрополита Питирима (Нечаева; 1926–2003). Чин этот почти не прижился, хотя Русская Православная Церковь за рубежом издает уже требник с включением этого чина.
Если невоцерковленные супруги прожили много лет без благословения и уже не могут иметь детей по возрасту (а мы знаем о том, что в чине венчания многократно повторяется благословение на чадородие), то Церковь не оставляет их без благословения, если они об этом просят. Едва ли не каждый четвертый брак, который просят освятить, – это союз уже немолодых людей, и венчать их по обычному чину было бы по меньшей мере странно.
Важно помнить о том, что Церковь вовсе не считает людей, живущих в невенчанных браках (то есть в зарегистрированных гражданских браках), живущими в блуде. Неверующий человек может вступить в брак, но безусловно не может его обвенчать. Для людей же верующих Церковь не может признать такие союзы полноценным браком, потому что человек верующий – не «абстрактно верующий», а воцерковленный помнит, что сказал о браке Сам Господь: «Оставит человек отца своего и мать и прилепит ся к жене своей, и будут два одною пло тью; так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мк. 10: 7–9).
Когда начинаешь спрашивать таких церковных людей, почему же они не хотят венчаться, как правило, выясняется, что они боятся связать друг друга церковным браком, потому что понимают, что это нерасторжимо, что это навсегда.
Но тогда это – не брак, а в лучшем случае какое-то «пробное сожительство», некий компромиссный вариант, когда люди с одной стороны не хотят предаваться блуду, а с другой – никак не решаются вступить в брак истинный. Но такие компромиссы Церковь не приемлет.
Мне то и дело приходится венчать людей, которые на момент заключения брака были либо вовсе неверующими, либо невоцерковленными, но при этом зарегистрировали свой брак и обещали друг другу любовь и верность. И вот проходит год или два, появляется на свет их первенец, и люди понемногу начинают понимать, что к чему, и, наконец, приходят к священнику с просьбой о венчании. Обвинять их том, что до этого они жили в блуде, конечно же, было бы несправедливо.
Еще лет пятнадцать назад меня приводили в некоторое недоумение сцены из западных фильмов, изображающие бракосочетания. Я удивлялся: зачем ксендз или пастор заставляют венчающихся произносить длинное обещание хранить верность друг другу «в радости и в горести, в здравии и в болезни, в богатстве и в бедности, пока смерть не разлучит нас»? В наших храмах все происходит гораздо проще:
Как известно, брачующимся у нас задают всего лишь два вопроса. Первый: «Имеешь ли ты произволение благое и непринужденное и крепкую мысль взять себе в жены (или соответственно в мужья) этого человека, которого здесь
Мне этот вопрос представляется чрезвычайно важным, потому что сегодня в связи с массово распространившимся свободным сожительством безо всяких обязательств нивелировалось само понятие брака. Любопытный факт: по данным последней переписи населения, замужних женщин в стране оказалось на несколько миллионов больше, чем женатых мужчин. Как такое возможно? Дело в том, что многие женщины, сожительствующие с мужчинами и никак не зарегистрировавшие свои отношения, уверенно отвечают: «Я замужем». Мужчины же при этом зачастую считают себя совершенно свободными.
У людей все более размываются представления о том, что на самом деле означает быть мужем и женой. Поэтому и приходится напоминать им об обязательствах быть вместе «в радости и в горести, во здравии и в болезни, в богатстве и в бедности, пока смерть не разлучит…».
Мне кажется, даже формулировку сербского требника неплохо было бы дополнить, потому что молодожены нередко не понимают, в каких случаях они действительно имеют право расстаться. К примеру, если былая красота жены со временем поблекла или дела у мужа вдруг пошли не так, как хотелось бы, может ли другой супруг считать себя свободным? Все это – не оправдание. Что бы ни случилось впредь, мы обещаем перед Богом и перед людьми любить человека, с которым вступаем в брак, и хранить ему верность. Только такой союз достоин считаться истинным браком.
Иногда задают вопросы о возможности расторжения церковных браков. Но Церковь не расторгает браки, равно как и не заключает их. Другое дело, что при определенных условиях она может дать разрешение на венчание с другим человеком, если первый брак также был венчан. Такие решения принимаются не приходскими священниками, а каноническими комиссиями, существующими при епархиальных управлениях. Если венчанный брак по какой-то причине оказался разрушенным и по прошествии определенного времени человек намерен вступить в новый брак, ему следует подать прошение на имя правящего архиерея в каноническую комиссию. Там его подробнейшим образом расспросят о причинах расторжения первого брака.
В Основах социальной концепции, утвержденных Русской Православной Церковью на юбилейном Архиерейском соборе 2000 года, перечисляются обстоятельства, которые могут стать такими причинами. К их числу, к примеру, относится наркомания, но формулировки Основ отличаются расплывчатостью. Скажем, если кто-то время от времени покуривает травку или позволяет себе лишний раз выпить, скорее всего, каноническая комиссия не признает это достаточным основанием для того, чтобы оправдать расторжение брака. Другое дело, если человек регулярно доводит себя до состояния невменяемости, представляя реальную угрозу для жизни и здоровья супруга или ребенка, когда он теряет человеческий облик. В этой ситуации брак, по сути, уже оказался фактически разрушенным.
Почему Церковь не расторгает браки? Потому что брак или есть, или его нет. Если люди его разрушили, то Церковь при определенных условиях может лишь засвидетельствовать, что человек, желающий вступить в новый брак, приложил все усилия для сохранения первой семьи, он ответственно относился к ней, боролся до конца, но постоянные измены супруга, или его беспробудное пьянство, или неизлечимое психическое заболевание привели к тому, что все попытки оказались тщетными. Лишь обстоятельства такого рода могут быть признаны Церковью уважительной причиной развода.