Ты маньячка, я маньяк или А пес его знает
Шрифт:
Евдокия послушно задала брату вопрос, и Борис ошеломил ее своим откровенным ответом. Оказалось, что когда он попал в группу Лагутина, тот подробнейше выспросил его о всех членах семьи. Мать и Борис знали где проживает отец, но в семье было не принято упоминать его имя, поэтому Евдокия осталась в неведении. Лагутин же, добросовестно стараясь помочь пациенту, разыскал отца и послал ему длиннющее письмо. Тогда им двигали только благие намерения: его интересовали истории болезней предков его пациента. Когда же Лагутин узнал, что отец Бориса богат, ему сразу
Услышав это, Кириллов воскликнул:
— Теперь все встало на свои места. Лагутин женился не из любви, а по расчету.
Евдокия, даже узнав о подлости мужа, не могла смириться с тем, что он никогда ее не любил. Такова уж природа женщин: они рождены для любви и отсутствие оной никогда не простят — это вам не измена, не ложь. Не любовь — это уже предательство. Таким образом, протестуя против предательства мужа, она невольно встала на защиту Лагутина.
— Давайте теперь уже всех собак на него повесим, — завопила она. — Откуда Лагутин знал, что мой отец так скоро умрет? И уж тем более он знать не мог, что, умерев, отец завещает свои миллионы нам с Бобом. Логичней было бы предположить, что папа попросту забыл о нашем существовании.
— Возможно, именно так и было, — согласился Кириллов, — но Лагутин на то и манипулятор чужими душами, чтобы знать с какой стороны к ним подойти. Во-первых, отец наверняка признался Лагутину, что его жизнь на волоске — ведь Лагутина, как врача Боба интересовало именно здоровье его отца. Зная о болезни вашего отца, Лагутин имел возможность строить свои конструкции, а как он умеет их строить я испытал на собственной шкуре.
— Хорошо, — воскликнула Евдокия, — допустим, Лагутин знал, что отец мой опасно болен, но почему он был так уверен, что мы с Бобом станем наследниками? В противном случае ему было бы глупо бросать богатенькую жену и жениться на мне, больной дурнушке.
— Вы красавица, — заверил Кириллов, — а Лагутин опытный психиатр. Наверняка он сумел добиться расположения вашего отца и свел переписку с ним к длительным телефонным разговорам. Когда он понял, что ваш отец испытывает чувство вины перед детьми, тогда и решил, что им можно манипулировать, а следовательно, надо срочно на вас жениться. Своими рассказами о вашем бедственном положении, о вашей с Бобом неизлечимой болезни, виноват в которой отец, Лагутин преследовал две цели. Он хотел побудить вашего отца позаботиться о своих детях и одновременно сводил больного человека в могилу.
Евдокия, от бессилия сжав кулачки, воскликнула:
— Какой он подлец! Выходит, он все эти годы жил по четко разработанному плану?!
— Именно, — подтвердил Кириллов. — Поэтому он и группу свою распустил, предварительно выявив самых внушаемых пациентов. Ведь и меня, и Еву он целенаправленно сводил с ума.
— Но зачем? Зачем он с вами все это делал?
— Чтобы убить вашего Боба!
Тут уж Евдокия спорить не стала — брата она очень любила и всякую угрозу в его адрес (даже предположительную)
Решительно поджав губы, она попросила:
— Продолжайте, мне интересен ход ваших мыслей.
— Жадный Лагутин хотел завладеть всем наследством, — продолжил Кириллов. — И при этом он не упускал из вида, что в случае гибели вашего брата сам он является главным подозреваемым. Именно это и побудило его городить такую сложную конструкцию.
— Не такую и сложную, — горестно заметила Евдокия. — Если все его жертвы являлись его пациентками, то несложно понять, почему Лагутин выбрал именно их. Во-первых, убивать их очень легко — они же ему доверяют, ими легче манипулировать. А во-вторых, легко замести следы, поскольку их обращение к психиатру было анонимным.
— Откуда вы об этом узнали? — удивился Кириллов.
— Самоочевидно. Лагутин риска не любит. К тому же, ни об одной из его жертв не упоминалось как о пациентке психиатра, следовательно это держалось в строжайшей тайне, чем и воспользовался Лагутин. Мне не понятно, зачем он Боба стращал? Зачем связку ключей и флакон с кровью ему подбросил?
— Лагутину нужно было выманить Еву в Нузу, а Боб от нее ни на шаг не отходил. Боб просто ему мешал.
Евдокия поразилась:
— До чего же этот Лагутин знает людей! И как легко манипулирует всеми! Бобу действительно стало совсем не до Евы. Но зачем он и Бобу внушил лунатизм?
Теперь поразился уже Кириллов:
— До чего же осторожен Лагутин. И очень хитер. Он каждую мелочь продумал. Раз у вас с Бобом одна болезнь, значит и развитие этой болезни должно быть одинаковым. У вас лунатизм, значит лунатизм и у Боба. Мало ли кто проверит, все точно должно сходиться.
— Вы очень умны, — восхитилась Евдокия.
Кириллов зарделся:
— Спасибо, а вы очень ко мне добры.
— А я?! — встрял Бродяга.
Он, конечно же, просто сказал «гав», но сделал это очень ревниво. Евдокия погладила пса и спросила:
— Сергей, и все же мне не ясно, каким образом Лагутин собирался использовать вас? Ведь вам он отвел роль маньяка в этом спектакле.
Кириллов кивнул:
— Как это ни обидно, но действительно мне. Ему показалось, что я идеально подхожу для расправы с Князевой Евой. Мы с ней знакомы, были в некоторых отношениях, этим все легко объяснить. Но во мне он ошибся. Ева оказалась податливее, чем я. Из нее он сумел сделать убийцу мужчин, а за меня ему пришлось самому работать — убивать женщин.
— Не понимаю, к чему вы клоните, — пискнула Евдокия.
— Да все тут понятно. Ева должна убить Боба, а я, по замыслу Лагутина, должен убить Еву. Таким образом заметутся следы: маньяк убил маньячку, а то, что все нити ведут к наследству, милиции и невдомек. Таким образом Лагутин намеревался добраться к капиталам вашего отца и остаться в стороне от убийства Боба. А вас он упек бы в психушку.
Евдокия побледнела и воскликнула:
— Вы правы! Он монстр! Боюсь, и здесь, в Нузе, вы оказались совсем не случайно!