Ты меня больше не любишь?
Шрифт:
Люся стала озираться по сторонам и тут, к своему ужасу, увидела, что, кроме нее и Женьки, в комнате никого нет! «Куда же все подевались? Стоп! А были ли они?»
Черепашка начинает напряженно вспоминать и понимает, что никого тут и не было. А как она вообще попала в эту комнату? С кем она пришла на похороны? Неужели одна? Но ведь Лу обещала пойти с ней!
Но на смену ужасу, охватившему Черепашку в первую секунду, пришла какая-то странная в этой ситуации решимость: «Если никто не позаботился о Женьке, если они забыли купить ему гроб, то это должна сделать я!»
Смена декораций: она шагает по мокрому асфальту, в лицо бьют острые холодные струи дождя, но Черепашке плевать на дождь, ей срочно нужно найти гроб. И тут она замечает, что впереди, примерно в десяти шагах, под кустом, лежит деревянный полированный гроб. Люся подбегает к нему, садится на корточки, переворачивает гроб (поскольку тот почему-то поставлен набок), пробует сдвинуть с него крышку и понимает, что это ей не удастся, так как крышка наглухо приколочена к гробу гвоздями.
«Не беда, – решает девушка. – Главное, я нашла гроб, а уж там, на месте, что-нибудь придумаю!»
Она пытается поднять гроб с земли, но тот оказывается невозможно тяжелым. Она даже приподнять его не может. Люся, чувствуя свое бессилие, в отчаянии опускается на мокрую, пожухлую траву. И тут крышка сама собой начинает медленно ползти вверх… Причем она не открывается, а именно поднимается над гробом. Только это происходит очень-очень медленно. Крышка как бы парит в воздухе, постепенно открывая взору девушки удивительную картину: в гробу, наваленные одна на другую, в жутком беспорядке лежат грязные кастрюли, сковородки, тарелки, ложки, ножи – словом, какая-то свалка грязной, покрытой плесенью посуды.
В эту секунду Люся вдруг с неожиданной радостью понимает: все правильно! Так и должно быть. Сейчас она быстренько вымоет эту посуду, аккуратно упакует ее в гроб и вернется на похороны. Потому что эта посуда просто необходима, чтобы потом устроить поминки.
И не успела она так подумать, как грязная посуда начинает превращаться в пеструю, удивительной красоты цветочную клумбу. Зачарованным взглядом Черепашка смотрит на распускающиеся прямо на глазах бутоны роз, гладиолусов, пионов, лилий…
«Цветы! Вот еще что! Там у Женьки не было ни одного цветочка! Сейчас я их сорву и отнесу туда!» – решает Люся, но не успевает дотянуться до только что распустившегося желтого тюльпана, потому что рука ее оказывается погруженной в воду.
Теперь гроб представляет собой зеркальную поверхность и по ней, как по озеру, пробегает легкая волнистая рябь. Черепашка поражена красотой и величием картины, она подносит свою руку к воде, и вдруг из самого центра выныривает другая – волосатая, костлявая, с загнутыми ногтями – рука, совсем как в фильме «Варвара-краса длинная коса», которая «произносила» страшным, дребезжащим голосом одно-единственное слово: «Должок!» Люся даже приготовилась услышать что-то подобное, но рука прищелкнула когтистыми пальцами, и в них неизвестно откуда появился конверт. Черепашка знала, что должна его взять. И едва она коснулась пальцами бумаги, как рука и водная гладь, впрочем, как и сам гроб, исчезли.
Люся осторожно надорвала конверт. В нем лежал плотный лист бумаги. Девушка аккуратно его достала. На бумаге большими ярко-синими буквами было написано одно слово с вопросительным знаком: «СМЕШНО?»
5
Она проснулась среди ночи в холодном поту. В темноте ярко выделялась полоска света под дверью. «Мама не спит», – с невероятным облегчением подумала Черепашка, вскакивая на ноги. Девушка на ощупь отыскала на стуле халат, набросила его на плечи и выбежала из комнаты.
– Нет, – решительно заявила Елена Юрьевна. – На похороны ты не пойдешь. Ты же вся горишь!
– Мам, – слабым голосом возразила Черепашка. – Я должна там быть. И потом, завтра ведь только четверг…
– Не завтра, а уже сегодня, – возразила мама, указывая на часы. Те показывали половину второго. – Или тебе одного обморока мало? Я сама позвоню утром Татьяне Сергеевне и все ей объясню.
– Я должна там быть, – упрямо возразила Черепашка.
А в это самое время, несмотря на столь поздний час, происходил следующий телефонный разговор:
– Блин! Зачем я тебя послушал? – сокрушался парень.
– Стоп! – возражал ему звонкий, возмущенный голос девушки. – Что значит «ты меня послушал»? Я только поддержала твою идею и разработала план действий! Но повторяю: идея была твоя!
– Но ведь ты обещала, что только посмотришь на ее реакцию и сразу скажешь, что это был прикол! Что я теперь, по-твоему, должен делать? Блин, я, наверное, правда покончу с собой!
– Успокойся, – сменила гнев на милость девушка, – и не пори горячку. Я тебе еще раз говорю: ментовский сынок перепутал мне все карты! И принесла же его нелегкая! Кстати, он серьезный соперник. Настоящий красавчик. Правда, мне показалось, что у него с интеллектом проблемы. Но это только мое впечатление. Так что ты, Женечка, подожди умирать!
– Заткнись! – выкрикнул парень. – Сейчас мне не до шуток. Как выкручиваться-то будем?
– Не «будем», а «будешь». Ясно? Ну уж помогу тебе, так и быть. И что бы ты без меня делал?! – усмехнулась девушка, но через секунду продолжила уже совсем другим тоном: – Короче, я сделаю все, что от меня зависит, чтобы она в пятницу осталась дома. А ты должен за это время, то есть до конца недели, расшифроваться. А уж как ты это сделаешь, я не знаю. Только не вздумай меня впутывать! И вообще, если б я знала, что Люська так близко к сердцу все это примет, ни за что бы в твою авантюру дурацкую не впуталась!
– Зато мы теперь знаем, что я ей не безразличен. Мы же для этого все и затеяли, чтобы узнать…
– Во-первых, никаких «мы» нет! Ты понял? – почти прокричала в трубку девушка. – А во-вторых, я бы тебе посоветовала прямо утром позвонить и все как есть выложить, пока в это дело не впутали еще кого-нибудь.
– Слушай-ка! – вдруг перешел на испуганный шепот парень. – Мне сегодня мужик какой-то звонил незнакомый… Только что вспомнил, представляешь?!
– Ну и что? – недовольно хмыкнула девушка.