Ты мне не нравишься

Горкушенко Виктория

Идеальный пресс.

— Ого. Таких пациентов у меня еще не было.

— Полегче, Тань. Я ведь и приревновать могу. И вообще, я тоже когда-то был в такой форме, — возмутился папа.

Она вздохнула.

— Да, было время.

Мы переглянулись с Артемом и улыбнулись друг другу.

Мама пропальпировала расцветающий синяк Артема на ребрах.

— На сколько болит от 1 до 10. Только честно.

— 3, — ответил он слегка поморщившись.

— Ну, у меня хорошие новости.

Скорее всего это только трещина. Но в идеале тебе бы снимок сделать.

— Не-е-ет, — запротестовал он. — Я и больницы не совместимы.

— Ладненько, но я предупредила. Тебе нужен постельный режим, болеутоляющие при необходимости и лед, много льда.

— Хорошо, — ответил Артем.

— Сейчас постелю тебе в гостиной.

— Спасибо.

Мама ушла, а папа за ней.

Я подошла к Артему и взяла его правую руку. На ней были содраны костяшки.

— Это тоже надо обработать.

— Как скажешь, куколка, — пожал он плечами, глядя мне в глаза.

Я взяла ватный диск и перекись и перевернула бутылек над его рукой.

Артем зашипел.

Я подула на раны.

— Так больно? — нахмурилась я.

— Нет. Просто хотел посмотреть на твою реакцию, — несмотря на то, что ему хорошо досталось, он так улыбался, словно выиграл большой приз.

— Почему ты так улыбаешься?

— Потому что ты прикасаешься ко мне. Заботишься обо мне. Это делает меня счастливым.

Я закончила обрабатывать раны и положила его руку на кухонный стол.

— Диван застелен, — сказала мама, зайдя на кухню. — А теперь быстро спать, детки.

— Хорошо, — сказали мы одновременно, и она ушла в спальню.

— Поможешь мне раздеться? — спросил Артем.

— Чего? — мои глаза расширились от его вопроса.

— Ребра болят. Самому будет сложно. А твоего папу просить неловко.

— А меня, значит, ловко.

— Пф, еще бы. Перед тобой быть полуголым для меня еще как ловко, — ухмыльнулся он.

— Хорошо, я помогу, но закрою глаза.

Он соблазнительно улыбнулся.

— Можешь смотреть сколько угодно.

— Пошли уже, соблазнитель, — я махнула рукой, чтобы он двигался за мной.

— Куколка?

— Да?

— Помоги встать.

— А перед моей мамой так хорохорился. Ничего не болит, только царапина, — изобразила я его голос, подходя к нему и беря за руку.

— Не будь язвой. Тебе не идет.

Он медленно встал и направился за мной в гостиную.

— Вот там туалет и ванная, — указала я на двери рядом с гостиной.

— А твоя комната где?

— А зачем тебе? — прищурилась я.

— Вдруг мне понадобится твоя помощь.

— Моя комната через стенку.

Я указала на дверь рядом с нами.

— Это хорошо.

Мы зашли в гостиную, и я повернулась к нему лицом.

— Что именно нужно снять?

— Рубашку и штаны.

Я сглотнула.

— Ладно.

Подойдя к нему, я расстегнула рукава

его рубашки и медленно начала спускать ее с плеч. Его кожа была такой горячей, а мышцы такими твердыми, что мне стало жарковато.

— Ты хотела закрыть глаза, — напомнил он, а я осознала, что во все глаза пялюсь на его шикарное тело.

— Да, но я подумала, что так мне будет сложнее выполнять свою задачу. Чем быстрее справимся, тем лучше, ведь так? — нашлась с ответом я, опуская его рубашку на спинку дивана.

— Конечно, — ответил он, сдерживая улыбку.

Я расстегнула ремень на его штанах, а затем пуговицу и молнию. Артем уперся в стену рукой, а я начала спускать его штаны вниз, по пути наткнувшись на растущую выпуклость в его боксерах.

Я подняла взгляд на него.

— Что? Ты же не думала, что я останусь равнодушным к тому, что ты меня раздеваешь.

Я фыркнула и продолжила свое дело. Артем поднял одну ногу, и я сняла штанину и носок. Потом поднял другую, и я повторила свое движение.

— Ну, вот и все, — сказала я, положив штаны к рубашке.

— Спасибо, — поблагодарил Артем и снова приложил лед к ребрам немного поморщившись.

— Пожалуйста, и спокойной ночи.

Я развернулась, чтобы больше не искушать себя его телом и направилась к двери.

— Жарких снов, куколка.

Да уж. После его стриптиза моими руками, жаркие сны мне обеспечены.

Глава 8

Артем

Это жалко, но я соврал про боль, чтобы ощутить ее руки на себе. А еще, это немного маньячно, но мне все равно. Сделайте поблажку, я ранен.

Диван был охренительно маленьким и узким, а ребра ныли так, что поспать мне совсем не удалось. Радовало то, что утром я снова увижу мою куколку.

Провалявшись до 7 утра, я услышал возню на кухне и решил встать. Одеваться было больно, но я стойко выдержал это. Зайдя на кухню, я увидел маму Марины. Говорят, если хочешь знать, как твоя жена будет выглядеть в старости, посмотри на ее маму. А мама Марины выглядела очень даже хорошо. Я бы сказал, что они сестры, нежели мать и дочь. Стройное телосложение, длинные каштановые волосы. Со спины их легко спутать.

— Доброе утро, — прохрипел я.

— О, — она обернулась ко мне с улыбкой, ее глаза буквально сияли, несмотря на столь раннее утро. — Доброе. Ты рано. Блинчики будешь?

— Не, я пойду. Итак заявился к вам ночью, неудобно как-то злоупотреблять вашим гостеприимством.

Она фыркнула и повернулась обратно к плите.

— Ты ничем не злоупотребляешь, садись.

Аромат блинчиков манил, поэтому я не собирался упираться.

— Хорошо, только умоюсь. Не против если одолжу вашу зубную пасту?