Ты - моя ошибка

Сью Ники

– Обратно не повезу. Не заблудись, Снежинка. – Новиков последний раз скользит по мне взглядом, в котором читается и желание, и насмешка. Затем уходит на кухню. Не прощается.

Меня будто бьет под дых такое отношение. В нем слишком много оттенков, но самый главный – Нику плевать. Он ничего не вкладывает в знакомство со мной, в помощь. Он делает только то, что хочется, только то, от чего получает удовольствие.

Обидно. Меня внезапно накрывает волна разочарования.

Хлопаю дверью, убегаю из дорогой квартиры. В ушах гул от разъяренного сердца, в воздухе звуки моих шагов. Расплакаться

бы, но разве это подходящий повод? Ну, уж нет. Не сегодня. Не из-за этого бабника.

Глава 20 – Ульяна

Домой еду на такси, к счастью, на телефоне все еще работает яндекс. Водитель забирает меня быстро, почти не разговаривает, в салоне подвисает давящая тишина. Я едва высиживаю до нужной улицы, а стоит оказаться у подъезда, пулей выскакиваю на воздух. Холод ударяет по щекам, словно отрезвляющая пощечина. В груди лихорадит, но уже не так, однако от следов никуда не деться.

Легонько касаюсь губ, провожу по ним подушечками пальцев.

Это был последний поцелуй. Больше никогда. От дьявола-искусителя нужно держаться на приличном расстоянии. Банальное обещание мозгу, совести, но не сердцу. Оно назойливо требует непостижимого.

К себе на этаж поднимаюсь без особого желания. Переступаю порог квартиры, улавливая запах жареной картошки. Из кухни доносятся голоса матери с Валерой, кажется, они выпили. Устало вздыхаю и закрываюсь в спальне на сто замков, в надежде, что никто не потревожит. Сегодня было слишком много эмоций.

Утром в спешке собираюсь на пары. На голове накручиваю дулю, надеваю широкий белый свитер, джинсы, успеваю подкрасить морковным тинтом губы и выскочить из подъезда. В автобусе становлюсь свидетелем очередного спектакля, где недовольный дедок возмущается, почему он должен убирать пакет с места. Не смущает его, что пассажиров много, что мама с ребенком стоит, зато пакет занимает целое место. Под крики трехэтажного отборного выхожу на своей остановке и мчу в универ, к Анфиске.

Сегодня у нас первой стоит новая пара, совместная. Какой-то экспериментальный курс лекций на тему философии.

Однако стоит мне только оказался возле БЛЗ, рядом с подругой, как к нам подкатывает Иванов. Сегодня он одет с иголочки, даже черные найки на ногах переливаются блеском. Плечи расправлены, боевая улыбка. От одного его вида меня начинает подташнивать, сразу перед глазами туалет и Светка.

– Это тебе, Улечка, – протягивает Женька стаканчик с кофе. Запаха почти нет, он прячется под белой пластмассовой крышкой, однако во рту появляется знакомый вкус орехового латте.

– Ты девочек перепутал, – усмехается Анфиса. Показывает в сторону Светы, которая стоит в компании подруг и активно разглядывает нас, не скрывая интереса.

– А ты мозги, но как-то ведь живешь, – пожимает Женька плечами.

– Хорошо выглядишь, – Иванов продолжает держать руку с кофе передо мной, я же мысленно утопаю в раздражении. А потом меня будто простреливает. Проходится тонкой плетью по позвонку, задевая каждую косточку. Жарко. Щеки наливаются огнем. Я поворачиваю голову и замираю, потому что там, среди толпы незнакомцев, стоит Новиков. И да, он смотрит на меня, не скрывая любопытства. В его глазах отливающих грозовым цветом,

ничего кроме усмешки. Словно Ник поражается тому, какая я дура.

– Уляшка, – произносит Женька, отрывая от Никиты.

– Отврат, – качает головой Анфиса.

– Вылей его себе на голову, – шепчу я, хватаю подругу и тяну в сторону дверей в лекционный зал. Каким-то чудом профессор успевает подойти раньше, чем мир перевернется вверх ногами.

Сама мысль, что Новиков будет сидеть в одной аудитории со мной заставляет мурашки оживать по всему телу. Я плохо вижу ступеньки, иду наощупь, сжимаю лямки рюкзака. Кажется, он продолжает смотреть, кажется, я постоянно в зоне его видимости. Меня распирает оглянуться, найти грозовые облака в этом зале, а может и подойти к нему. Однако, конечно, я не буду этого делать. И без подобных действий знатно потряхивает.

Анфиска усаживает нас на седьмом ряду, рядом с безопасниками. Они громко обсуждают теории из домашнего задания, а я продолжаю ломаться в противоречивых желаниях. И только когда лектор поднимается на сцену, в груди, да и в зале воцаряется тишина.

Преподаватель – мужчина в возрасте, в строгом костюме тройке, выходит в центр сцены, в руках ничего, никаких бумажек или тетрадей. Он начинает лекцию, задавая вопросы аудитории. Я отвлекаюсь, не слушаю, хотя надо бы. И именно в этот момент лектор обращается ко мне. Почему ко мне? Неужели так мало людей в огромном зале, тем более руку тянут человек пять.

– Как считаете? – он ждет ответа на неведомый мне вопрос.

– М… – сглатываю. Стыдно. Щеки горят, провалиться бы под землю. Господи! Пусть повторит. Пожалуйста.

– Повторяю вопрос, – говорит мужчина. – Представьте себе ситуацию, когда вы являетесь свидетелем будущего происшествия. Вы стоите на мосту, рядом с вами толстяк. Внизу едет машина, у нее отказали тормоза, а впереди пять рабочих. Вы можете позволить ей сбить этих пятерых или же подтолкнуть толстяка, тогда он упадет на дорогу, останавливая собой автомобиль. Какой путь вы выберете?

– Спасти пятерых или пожертвовать одним? – зачем-то переспрашиваю. Пальцы становятся влажными, я сжимаю тетрадку, замечая, как сотня взглядов приковалась ко мне.

– Именно.

– Толкнем толстяка, – выкрикивает кто-то, не дожидаясь моего вердикта.

– Но ведь он не виноват, и не обязан жертвовать своей жизнью, – защищаю я персонажа из выдуманной истории.

– Жрать будет меньше, – слышатся смешки с другой стороны зала. Поворачиваю голову и замечаю Светку, это были ее подружки. Они переглядываются, улыбаются.

– Это будет несправедливо, – прикрикиваю.

– Что есть справедливость? – звучит насмешливый голос Новикова. Кажется, теперь смогу узнать его из тысячи. Он тоже смотрит на меня, как и многие в этом зале.

– И что есть справедливость, по-твоему? – поверчиваюсь к Нику, который сидит на четыре ряда выше в компании с каким-то парнем и двумя девушками. – Пнуть в спину человека, который оказался не в том месте, не в то время? Это, по-твоему, справедливость?

– Ты путаешь субъективное мнение с благом для общества в целом. – Спокойно отвечает Никита. В зале вдруг нависает тишина. Хотя нет, я отчетливо слышу, как бьется мое сердце.