Ты моя, Пушинка!
Шрифт:
– Я не волновалась два года, – лепечет девушка, но сразу добавляет со злобой: – но теперь у него кто-то появился…
Тяжело сглатываю, ведь ощущение, что мне залепили пощечину. Спешу оправдаться, хотя моей вины тут точно нет!
– Ты видела их? С чего такие мысли? Вдруг Максим… – Настя перебила с досадой в голосе:
– Я слышала, как братик упрекал Максима в фля..фил…фли… ну, короче, – язык так заплетался, что она не сумела донести мысль.
– Во флирте? – уточняю и напрягаюсь.
– Угу, Данька их видел в тот день, когда я ждала Макса в кабинете. Он бы так не сказал,
Прозвучало невнятно, будто ребус, но я его отгадала с первой ноты, черт возьми! Дан увидел, как мы с Максимом смеялись тогда в кафетерии и неправильно понял! Ну и почему мне стало противно до изжоги? Да как я могла быть причиной их разрыва, если не давала Максиму никаких поводов? Может, дело не во мне? Ну, так бывает ведь, люди устают друг от друга…
Настя улеглась головой на стол и повернулась ко мне лицом:
– Макс не может меня бросить, – горько рассмеялась и добавила шепотом: – Данька же его уничтожит. Да и бизнес этот… все полетит к чертям.
– Бизнес?
– М-м-м, угу.
Кошусь на фитнес браслет и мысленно стону. Без десяти десять вечера. Что я здесь делаю? Но сижу и слушаю, может быть, на утро Настя ничего и не вспомнит? Было бы не плохо!
– Если бы не братик с инвестициями, все могло быть иначе, – она вздохнула со мной в унисон.
– Я думала, Астахов владелец фитнес центра, разве нет?
– Не-а, – охотно делится со мной: – от Макса там только земля и несколько помещений. Он директор, ну и акционер. Больше всех вложился братик и по малости еще несколько универских друзей. Вот такие дела.
Фиговые дела. Хорошо, что я отказалась от предлагаемой помощи Астахова! Во что я чуть не влипла? И что на себя накликал Макс – страшно представить. А, главное, зачем? Что им двигало?
Университетские друзья…
Меня вдруг как молнией пришибло. Я вспомнила Максима! И двух других друзей Даниила – Руслана и Стаса. Сразу скривилась, так как эти двое – демоны воплоти. Макс на их фоне мне всегда казался более дружелюбным и понимающим. Он держался в сторонке и помалкивал, поэтому я и не вспомнила его сразу. А вот двое других – их рожи никогда не забуду. Как и тошнотворные шуточки в мой адрес. Терпела их только из-за Дана, ведь была слепо влюблена в него. Молча глотала обиду, ведь Чернышов ржал надо мною вместе с ними… Как же сейчас противно от самой себя, словами не передать!
– Да, Макс еще вернется, – оборвала она мои мысли, – Дан устроит ему проблемы и тогда мы снова…
– Насть, – пришлось перебить ее бредни: – насильно нельзя заставить полюбить. Поверь мне, я прошла через разрыв намного болезненнее твоего. Пять лет назад я тоже была уверена, что моей любви хватит на двоих. Но в итоге моей ошибкой было влюбиться не в тот мальчика. Нужно было опустить планку и обратить внимание на кого-то из моей весовой категории. И я бы, наверное, сдалась, но тот парень внезапно тоже обратил на меня внимание. Ты и представить себе не можешь, какой окрыленной я себя ощутила. Реально поверила во все те любовные романы, где герой-красавчик влюбляется в полноватую и малопривлекательную героиню. Я отдала ему все: душу, сердце, девственность… А в ответ на признание в любви услышала: «я поспорил на тебя и выиграл «ламборджини»».
– А? – Настя аж икнула и привстала.
Уставилась на меня так, будто пыталась что-то вспомнить. Хоть глаза и казались опьянелыми, но в них все еще хлюпалась реальность происходящего. Могла ли она знать о споре брата?
– Ламбо… ламба…
Она зевнула, и я воспользовалась ситуацией: помогла встать и довела до комнаты. Не пришлось долго ждать, Настя уснула, едва голова коснулась подушки. Да и не удивительно, выпить практически в одиночку три бутылки вина!
Пока дурында посапывала, я убрала осколки от фоторамки, чтобы девушка ненароком не напоролась на них. Ну и чтобы исключить любой риск. Может, я и мерила Настю по себе, но лучше перебдеть, чем недобдеть.
Выключив везде свет, мышкой пробралась на кухню, как вдруг меня сцапали в крепкие объятия и отчаянно прижали спиной к мощной груди. А затем мужские руки скользнули по талии и сцепились в замок на животике.
Дан! Его запах, его руки, его тяжелое дыхание над ухом. И мои, черт возьми, мурашки по коже от узнаваемых прикосновений. Вот почему? Умом понимаю – бежать от него нужно, но тело не слушается команд. Оно живет отдельно от головы и не подчиняется никаким законам.
– Астахов ушел из дома, – выпаливаю, потому что хочу разорвать интимный момент тишины.
– Знаю, – шепчет на ухо и сразу добавляет: – почему ты здесь?
Точно! Почему я все еще здесь? Высвобождаюсь из слишком уютных объятий и сразу нащупываю выключатель. Свет медленно заливается в просторной кухне, я успеваю отвести взгляд и сразу замечаю сбитые костяшки Даниила. Не осознавая, что творю, хватаю обе ладони и пристально рассматриваю. Они поблескивают от выступившей крови, будто Чернышов… почему будто? Они точно подрались с Максом!
– Я надеюсь, он хотя бы жив, – произношу с иронией и быстро добавляю: – есть аптечка в доме?
Я этой семье явно задолжала в прошлой жизни. Почему бы не плюнуть и уйти? Ну, не знаю, порадоваться горю его сестры? Ведь проблема вернулась к Ченрнышову бумерангом.
Не могу… Настя не виновата только потому, что родилась Чернышовой. А Дан мог хотя бы банально извиниться предо мной, раз узнал.
– Вот, – поняла, что мысленно ушла в себя, ведь перед носом потрясли коробочкой с медикаментами.
Нахожу в ней ватные диски и перекись. Пока обрабатываю, все не покидает дурное ощущение, что Дан мог и сам позаботиться о себе. Но я какого-то черта смываю кровь с осторожностью, даже дую на ранки, когда мужчина тихо чертыхается под нос.
Ну вот и все, дело сделано. Критически осматриваю руки Даниила: кровь остановлена, но надолго ли? Поверх старых ран образовались новые, более рваные и глубокие. Дурно становится от мысли, что мужчины подрались. А еще не отпускает пагубная мысль, не могу удерживать ее в себе:
– Даня, послушай, – приходится вскинуть голову и заглянуть в его глаза.
Теряю нить разговора, ведь взгляд теплый, как летнее море. И такое же бескрайнее, что запросто можно потеряться в нем. В самой глубине зелени плещется что-то такое… странное и притягательное. Необъяснимое, но завораживающее дух. Околдовующее…