Ты моя судьба

Вул Диша

— Я пока не уверена, хочу ли этого.

Рита уставилась на меня, как будто все уже давно решено.

— Он тебе не нравится? Как он может не нравиться?

— В том-то и дело. Глеб хороший. Какой-то слишком хороший, конечно, не может не нравиться, но та ли эта симпатия? Ну вот Кирилл нравится, даже если…

— Не говори мне больше о Кирилле, — Рита выставила ладонь вперед, как будто я на неё замахнулась.

Тут в коридоре появилась Кира. Имя «Кирилл» ее притягивает что ли? Всегда тут как тут.

Выглядела она немного грустной. Возможно, это потому, что

я видела вчерашний эпизод из ее жизни, не лучший эпизод. Сегодня она снова при параде: накрашенная, в короткой юбке, на каблуках. Я даже немного завидую. Мой максимум — попудрить лицо и помазать губы гигиенической помадой.

После школы Кира догнала меня и спросила:

— Можно с тобой поговорить?

— Да, конечно.

Кира огляделась по сторонам. Вокруг никого не было, она продолжила:

— Могу я попросить тебя не рассказывать никому о вчерашнем?

— Да, конечно, я не расскажу.

Мы вместе пошли домой, сначала шли молча, потом она спросила о Глебе, я просто сказала, что это мой знакомый из Москвы. Рядом с Кирой как-то неуютно, как будто я заяц, которого загнали в тупик. А потом она заговорила о Кирилле.

— Прости, я наврала тогда насчёт того, что встречалась с Кириллом.

Я удивилась, она решила поговорить со мной по душам?

— Почему?

— Ну, он мне долго нравился, а он такой напыщенный, делал вид, что не замечает, так и не пробила эту скалу, — говорила Кира, и я в каждом слове узнавала себя.

— А что ты делала?

— Ну, ставила лайки под фотками, комментарии писала. В школе подходила домашку списывать, намекала, намекала, один раз прямо погулять звала. На самом деле, я о тебе давно знаю. Ну по фоткам у его мамы на странице видела, что вы семьями дружите.

— Понятно, — ответила я, потому что не знала, что ещё можно сказать.

Слышать такое от Киры, у которой толпы ухажеров, было почему-то приятно. Ну, Кирилл не мой, но по крайней мере и не ее. И не я одна проиграла в этой игре.

— Знаешь, мне кажется, у тебя есть шанс, — почти шепотом сказала Кира.

— Почему ты так думаешь?

— Он говорил, что у него есть кто-то на примете, если он соберётся встречаться с девушками, я думаю, он говорил о тебе. Больше не о ком, рядом с ним больше никого нет.

Сердце забилось от счастья, как я ни пыталась его успокоить и усмирить. Чему тут радоваться? Что игра продолжается? А если я не хочу больше играть?

Я попыталась ответить как можно спокойней, хотя голос все равно дрожал:

— Я так не думаю, мы, правда, просто друзья. Ну даже, не друзья, соседи, хорошие знакомые, —я как будто пыталась подобрать нужное слово, но не получалось.

— Перестань, меня-то не обманывай, тоже сохнешь по нему, как я. Думаю, он просто такой парень, который долго зреет, зато, когда созреет, то ух, держись кто может. По-моему, лучше, чем те, кто… , — тут Кира сказала тихо что-то непонятное, я не совсем разобрала, кажется, это было матное слово, переспрашивать я не стала.

Кира пошла в другую сторону, а я начала судорожно размышлять об

услышанном. Раньше я была бы счастлива услышать такое. Сейчас это как будто сказки из прошлого. Нравлюсь, да, наверное, нравлюсь, но какой от этого толк, если мы не видимся, Кирилл мне даже не пишет. Я слишком долго жила в мечтах, а сейчас как будто вышла в настоящий мир, и мне он нравится. Мы могли бы вместе сейчас идти домой, пить чай у него дома, писать друг другу перед сном «Спокойной ночи» и ставить «сердечки». И поцелуй, объятья… Как вчера, только это было с другим.

Почему мои мысли изменились? Может, все дело в Глебе? Я писала Кириллу, что ничего не жду и мне достаточно того, что есть, но, кажется, я соврала. Довольствоваться одними бесплотными мечтаниями я не могу. Поэтому все, что сказала мне Кира сегодня, я попытаюсь выбросить из головы. Всеми своими силами попытаюсь. Но можно ли приказать сердцу?

Когда я зашла домой, то получила сообщение от Глеба, и мои мысли о Кирилле испарились.

Глеб Янковский: Привет! Уезжаю сегодня в 19:10 с центрального вокзала, Вадим с Ритой придут проводить, придёшь с ними? Хочу увидеть тебя ещё раз перед долгой разлукой.

«Перед долгой разлукой» — значит, он не сомневается, что мы с ним ещё увидимся? Да, наверное, Глеб из тех парней, которые твёрдо знают, чего они хотят и куда им идти по жизни. Хотела бы и я быть такой.

В коридоре меня встретила бабушка, она выглядела какой-то взволнованной и беспокойной. Я поняла, что последние дни поздно приходила домой, и мы с ней почти не пересекались.

— Привет, ба, что случилось?

— Здорово! Помоги мне с кое-чем. Пообедай, я там накрыла, и ко мне зайди.

О чем она хочет меня попросить? Вчера она целый день, по словам мамы, сидела с бумагами, неужели хочет что-то мне отдать «на память». Раз в полгода бабушка находит вещи, которые пытается передать мне по наследству, чтобы «я ее помнила». Я не очень понимаю, зачем для этого нужны вещи, пока я жива, я и так буду помнить.

Мне не очень хотелось идти в комнату бабушки. Дедушка перед смертью подарил мне свою картину, и это действительно оказалась вещь «на память», вдруг если я сейчас что-нибудь такое приму от бабушки, получится то же самое?

Но когда я зашла в комнату, я сразу выдохнула, бабушка рассматривала какую-то старую фотографию и счастливо улыбалась, значит, разговоры о смерти откладываются.

Бабушка подняла глаза на меня и сказала:

— Присаживайся, что стоишь, вот посмотри, этот тот самый Вася Воронков, помнишь, я тебе рассказывала?

— Это тот моряк, которому ты отказала?

Бабушка кивнула.

— Да, посмотри, какой хорошенький, и где была моя голова? Ну что ж теперь тужить.

На черно-белой фотографии, правда, был запечатлен симпатичный парень, с густыми волосами и бровями, чуть улыбаясь, он смотрел так легко, как будто видел перед собой светлое будущее. Но почему она его вспоминает? Подумаешь, один эпизод в жизни. Дедушка — вот ведь где вся ее жизнь, столько лет и в горе, и в радости.