Ты не поверишь!
Шрифт:
– Там, - Юля указала на кровать.
Вадим кивнул и уже направился к кровати, как вдруг у Юли в голове что-то щёлкнуло, и она приняла решение, что Вадиму не удастся так просто лечь спать. Она подошла к нему и беззастенчиво провела рукой по его кудрявым волосам. Демчог не ожидал. Он надеялся, что с уходом в астрал Софьи, все проблемы насильственно-сексуального характера решаться, но он ошибся. Юля тем временем нежно проследила контур скул Вадима своими тонкими длинными пальчиками, спускаясь к шее и ключицам. Прикосновения прохладных рук девушки заставили мозг
Взрывы стонов и какофония криков в экстазе не разбудили Соню. Вообще было непонятно, отбросила ли она коньки или просто отрубилась спьяну. Скрип кровати достиг своего максимума, завершением которого был Юлин крик души:
– Вадик, ты – Бог!
На следующее утро был понедельник. За окном маячило солнце, освещая причудливую обстановку, царившую в комнате. Лежащая «звёздочкой» на полу Соня, всё ещё сжимающая бутылку бренди, и спящие на кровати Вадим и Юля, причём Юлия спала сверху на Демчоге, который крепко обнимал девушку, едва прикрывшись простынёй, украденной ночью из бани.
Соня проснулась первая. Она во сне вдруг вспомнила, что ей пора в университет. Со стоном, теперь уже от головной боли, Панаева подняла голову.
– Бля, - проговорила она, делая глоток бренди. – Вашу мать! А что вчера было? – она попыталась сесть, но боль в голове и явная невозможность координировать свои движения заставили Соню прекратить попытки.
Юля с Вадимом тем временем крепко спали. Они были избавлены от мучений, подобных Сониным, тем, что вчера не пили без меры, без памяти. Юля во сне побормотала что-то, на что Вадим сильнее прижал её к себе. Этот звук воскресил в памяти Софьи события прошедшей ночи.
– Вадик! – простонала она, отпивая ещё и делая попытки встать на четвереньки. Наконец, после нескольких неудачных проб и ошибок, ей удалось, держась за пол руками, встать на четвереньки и поползти в сторону кухни, где она надеялась разжиться живой водой и, может быть, с помощью дверного косяка, встать на ноги. Пока Соня ползла на кухню, Вадим проснулся. Первое, что он увидел, была Юля, которая и во сне продолжала целовать его шею. Он попытался сбросить с себя девушку, отчего она проснулась и, прищурившись, посмотрела на Вадима.
– Здрааастее, - протянула Юля, сладко потягиваясь на мужчине и целуя его в нос. – Как спали?- она перешла поцелуем на его пересохшие во сне губы.
– Юля, с утра опять? – Вадим, очевидно, запомнил имя девушки. – Хоть скажи мне, вы с Соней кто вообще? – это интересовало его со вчерашнего вечера, но времени и возможности спросить у него не было.
– Хочешь, открою страшную тайну? – спросила Юля, слезая с Вадима и садясь на кровати. На заднем плане Соня, всё в том же положение, держала путь на кухню. – Мы несовершеннолетние!
Лицо Демчога перекосило от ужаса. Перед его глазами предстало громадных размеров заявление о совращение несовершеннолетних С. Панаевой и Ю. Акулиной с изнасилование вышеупомянутых девушек. Он вдруг представил себя на следствие, а потом - в тюрьме. Демчог уже видел похабные лица сокамерником, замечающих с улыбкой, что он симпатичный. Видел и себя, прижавшегося спиной к решётке и смотрящего умоляющими глазами на уголовников, обступающих его со всех сторон.
Юля, видя реакцию Вадима и понимая, что у того сейчас может случиться инфаркт, засмеялась:
– Шутка! Мы - студентки МГУ. Я - архитектор, Соня, - Юля указала пальцем в сторону Панаевой, которой удалось встать, - журналист. Обе на четвёртом курсе, вдобавок, я старше Сони на год.
– Ты меня так больше не пугай! – бледность Вадима начала понемногу покидать его лицо. – Я вам с какого перепугу свалился?
– Фанатки «Интернов», - ответила Юля. – Она меня на сериал подсадила, - Юля кивнула в сторону кухни. – Все уши прожужжала: Купитман, Купитман, ах, какой прикольный, да какой сексуальный!
– Почему Купитман? – не понял Вадим. – Почему не Романенко или Фил? Господи, даже Быков сгодиться! «Прости, Охлобыстин, - мысленно добавил Вадим. – Таких фанаток и врагу не пожелаешь! Только другу, потому что в постели обе то, что надо!».
– Все вопросы к Соне, - ответила Юля, запахиваясь в простынь и тем самым оставляя Демчога абсолютно голым. Вадим слез с кровати и, подобрав с пола свои многострадальные трусы, одел их. С кухни в этот момент раздался возглас:
– Ебать мои колёса, я же в универ опаздываю! – за этим возгласом показалась Соня. Она нетвёрдо стояла на ногах, плохо ориентировалась в пространстве, но всё же храбрилась.
– Соня, и куда ты в таком состояние попрёшься? – задала резонный вопрос Юля. – Не играй, пожалуйста, в Валю, которая приходила в школу даже с температурой под сорок!
– Это была школа, а сейчас - универ, пропускать нельзя! – видимо, распад алкоголя вызвал в клетках головного мозга Сони какой-то сбой, отчего она решила пойти в универ с такого дикого бодуна. – Тебе хорошо говорить, тебе ко второй паре и ты не так вчера пила! – Соня достала из кармана куртки очки и, прицеливаясь, одела их. Она, шатаясь, прошла по коридору, нашла дверь, долго соображая, куда она открывается, и вышла из квартиры.
– Ну, вот. Одни мы остались, - заметила Юля, когда за Соней закрылась дверь. – Вадим Викторович, может, ещё разик, с утра полезно, - Юля скользнула взглядом по голому торсу Демчога, который она вчера с таким упоением расцеловывала и наглаживала.
– Нет. Всё. Мне на съёмки пора, - ответил Вадим, понимая, что эта ненасытная дамочка не выпустит его из постели до вечера. – Всё, я домой! – он проворно подхватил свою одежду, решив, что оденется в лифте, иначе, если он промедлит, его отсюда никогда не выпустят.