Ты попался, бабник!
Шрифт:
Каково же было удивление Бони, когда он узнал, что главный враг Наташи не он, а Марфа!
Да и мамаша Натальи тоже еще та ведьма. Вон как смогла раскалить кочергу! Но до дочери ей далеко, конечно.
Хорошо, что у Бони такая отличная зрительная память. Игорь воспроизвел шестнадцать схем и заклинаний. Пальцы устали рисовать. Наконец, он нанес последний символ. Все, больше никаких ценных бумаг в комнате Наташи он не обнаружил.
Игорь убрал рисунки в папку из запер в стенном сейфе, что прятался за картиной.
Он потыкал в айфон. Где тут рыжеволосая красавица Златовласка?
– Игорь? – удивились на другом конце провода.
По-хорошему она должна была занести его в черный список. Он ей так долго не перезванивал. Девушки не прощают подобного пренебрежения.
– Каюсь, он самый, – расплылся в улыбке Игорь. – Лиля, простите, не мог перезвонить раньше. Был страшно занят на работе.
– И ночью? – хмыкнула Лиля.
– Представьте себе. Работа у меня такая. Но я готов загладить перед вами свою вину. Не желаете скрасить мне вечер? Мы можем пойти в клуб.
– Я даже не знаю… – Лиля задумалась. Когда девушка задумывается, как правило, она соглашается. Отказ следует сразу.
– Что, ваш брутальный спутник будет возражать? Как я его понимаю… – Игорь решил осторожно прощупать почву.
– Нет, мы расстались. Дело не в нем… Вы обещали перезвонить…
– И перезвонил, – рассмеялся Игорь. – Поверьте, будь у меня возможность, я сделал бы это немедленно. Слово чести – был безумно занят. Не откажите мне в любезности вновь увидеть вас, мадемуазель! Ваш отказ повергнет меня в бесконечную печаль и накинет на мое сердце вуаль траура.
Иногда в Игоре начинал говорить Боня. А того заносило, как правило, в конец девятнадцатого, начало двадцатого века. Кот почему-то любил декаданс и заковыристые выражения того времени. А иногда его пробивало на французский.
– Что? – осторожно спросила Лиля. – Какая вуаль? Вы о чем?
– Простите, отвлекся, – поспешил ответить Игорь. – Ну что, вы согласны?
– Да.
– Прекрасно. Куда за вами заехать и во сколько?
Лиля назвала адрес:
– В семь я буду свободна.
– Тре бьен, – промурчал Игорь. – Оревуар. До вечера. Мяу и до встречи!
Глава 11
Какой-то он странный, и это еще мягко сказано. Говорит как… старпер какой-то, честное слово. Эти французские словечки, высокопарность. Фу! Лиля скривилась, и именно в этот момент к ней подошел Антон.
– Что с лицом, дорогая? Лосось не свежий? – втянул он носом воздух.
В данный момент Лиля занималась разделыванием рыбы. Но сама она за всеми мыслями умудрилась забыть об этом, а руки на автомате делали все правильно.
– Нормальный лосось, – вернулась она в реальность. – С чего ты взял? – посмотрела она на шефа.
– С твоего лица, – усмехнулся он. – Хорошо, что наши клиенты тебя сейчас не могут видеть.
– Антон,
Лицо ему ее не нравится. А она и не клоун, чтобы скалиться направо и налево.
– Расслабься, Сорокина. Я к тебе по делу, – хмыкнул Антон.
Он уже давно не реагировал на резкость своей помощницы. За время работы они друг к другу притерлись. Да и готовила Лиля отменно, точно зная – шеф это ценит.
– Не хочешь сегодня поработать внеурочно? Выездной банкет…
– Сегодня не могу, – перебила его Лиля. – Вечером у меня есть срочные дела.
– И ты не можешь их отложить? – заметно расстроился Антон.
– Нет, дорогой мог, не могу, – хоть и очень хотелось бы, – добавила Лиля про себя. Вместо свидания с этим более чем странным бабником, она бы с удовольствием подзаработала деньжат.
– Жаль, – вздохнул Антон. – Придется самому… Вместо себя я на такое дело могу отправить только тебя.
– Мне тоже жаль, – честно призналась Лиля.
Когда Игорь предложил заехать за ней в семь, Лиля даже не подумала, что для ночного клуба одета не очень подходяще. Неплохо было бы, конечно, заскочить домой и придать себе побольше броскости. Но потом, поразмыслив за разделыванием все той же рыбы, она пришла к выводу, что сойдет и так. Лучше пусть сразу пленяется ею натуральной, чем клюет на всю эту штукатурку и модные шмотки.
Ровно в семь она вышла из ресторана и застыла на крыльце.
Блин! Машин на парковке видимо-невидимо. На какой будет Игорь, она не поинтересовалась. И как теперь его искать? А если его вообще еще нет?..
Додумать мысль не успела. Дверца синей иномарки, припаркованной неподалеку, распахнулась, и появился… бабник собственной персоной.
Махнув Лиле рукой, он оббежал машину и открыл для нее дверцу. Не мешкая, Лиля с удовольствием нырнула в тепло салона. Декабрь выдался суровый, и мороз к вечеру опять крепчал. И снега за день навалило столько, что сугробы по обочине были уже выше человеческого роста. А снег все продолжал падать с неба, кружа в свете фонарей крупными хлопьями. Такими крупными, что при желании на лобовом стекле можно было рассмотреть замысловатый узор снежинок.
– Замерзла? – повернулся к ней Игорь, заняв свое место.
– Не успела, – изучала Лиля его лицо, стараясь не делать это слишком придирчиво.
Насчет его глаз она сделала поспешные выводы. Они только потому показались ей сначала невыразительными, что были глубоко посажены. Сейчас же, в призрачном свете салона, она с удивлением поняла, что глаза у Игоря не только выразительные, но еще умные и проницательные.
В какой-то момент ей даже показалось, что заглядывают они прямиком ей в душу. Этого только не хватало! И совсем они не серые, а больше голубые, но с поволокой, словно в ясный голубой цвет немного добавили таинственной дымки.