Ты просто бомба, детка
Шрифт:
Ржавые петли не выдержали, и со скрежетом вырвались из косяка. Дверь с грохотом упала на пол. Внутри было темно, и я пожалел, что в спешке не прихватил фонарика или чего-то еще.
— Посвети! — попросил сына, и принялся озираться в поисках какого-нибудь оружия.
Генри включил фонарик на телефоне. Луч света побежал по заброшенной гостиной. Осветил старый стол со смятой скатертью и кипой газет, оборванные занавески, продавленный диван с вытертой обивкой, разбитый сервиз подле шкафа и везде пыль, пыль, пыль…
И отчетливые следы ног на ней, ведущие к двери в закутке.
Я уставился на
Именно этот удачный момент выбрал какой-то молодчик, чтобы появиться из той самой дверцы.
— Э? Какого хера вам тут пона…
Договорить он не успел. Схватив ближайший стул, я грохнул им о стену, и оставшимся в моих руках обломком отоварил его по шее. Чувак опал как озимый, даже не пикнул. Его успел подхватить Генри и, морщась, принялся проверять пульс.
— А если бы ты его убил?
— Мне очень хотелось.
Я двинулся было вниз по лестнице, когда Генри ухватил меня за руку.
— Погоди! Давай дождемся полицию, они будут с минуты на минуту.
Я бросил на него тяжелый взгляд.
— Мы не знаем, сколько их там, — продолжал тараторить шепотом сын. — А вдруг у них оружие?
В этот миг снизу раздался истошный женский крик:
— Памааагиииите!
Оттолкнув меня в сторону, сын бросился вниз первым.
Удивленный его прытью, я медлю лишь мгновение, да и то скорее от неожиданности. Молодчики внутри, уже сообразили, что их подельник неспроста не вернулся, и успели приготовить нам теплый прием. Успеваю ухватить Генри за шкирку и дернуть назад в тот момент как перед его носом свистит бейсбольная бита. После чего ускоряюсь, врываясь внутрь. Мгновенно оцениваю обстановку.
Два кента в лыжных масках. Потрепанный матрас в углу. Перепуганные глаза девушек. Хлоя прикрывает руками обнаженную грудь. Шерон… Моя Шерри смотрит на меня так, что я готов ушатать весь мир голыми руками за такой взгляд. И тут Генри слетает с катушек. Бросается на ближайшего к нему чувака и с размаху впечатывает ему кулак в челюсть. Морщусь. Чудо, если сын не переломал себе пальцы.
Любоваться долго некогда, беру на себя второго. Этот бугай. Ловко уходи от первого удара и едва не достает меня снизу. Испуганно всхлипывают девушки. Бита свистит в миллиметрах от моего подбородка, но я успеваю среагировать. Отшатываюсь и перехватываю грозное в умелых руках оружие. Выворачиваю из рук простым приемом, и торцом двигаю громиле под дых. Тот сгибается пополам, хватает ртом воздух. А я добавляю ему по затылку. Аккуратненько. Ровно столько, чтобы угомонить, но не навсегда, как бы не тянуло это сделать.
Поворачиваюсь, проверить как дела у сына. Но моя помощь не нужна. Генри сидит верхом на ублюдке и методично месит ему лицо.
— Хватит! — кладу руку на плечо и оттаскиваю его в сторону. — Прекрати, он уже готов.
И тут мой взгляд падает на залитое кровью лицо засранца.
— Бобби?!
Глава 31. Свобода сгорела, да здравствует свобода!
Шерон
Я зажмурилась, молясь, чтобы проснуться и обнаружить, что все, что происходит, просто кошмарный сон. Что такого со мной быть не может… Но Хлоя все так же материлась и отбивалась, от домогательств здоровенного подельника
Перевернувшись на бок, попыталась двинуть ему пяткой в морду, но он перехватил мою ногу и больно вывернул в сторону, вынуждая лечь на спину, наваливаясь сверху.
Всю жизнь я прожила в замке из родительской любви и девчоночьих грез, никогда не сталкивалась с грубым отношением молодых людей, даже не представляла, что такой ужас может случиться со мной. Сердце стучало как сумасшедшее, перед глазами плыло, от страха начало тошнить.
Пытаясь оттолкнуть Бобби, я вдруг остро осознала, что насилие неизбежно. Эти ублюдки уже слишком далеко зашли, чтобы остановиться, и теперь подзадоривают друг друга. Никто нас не отпустит. Никто не сжалится в ответ на крики и плач.
Худой жадно водил камерой, пытаясь взять ракурс поудачнее и ничего не пропустить. Над нами хотели надругаться и запечатлеть все, чтобы потом заставить молчать о позоре, впечатать в нашу жизнь эти часы навсегда, не дать забыть.
Если уговоры и мольбы не помогали, может, стоит напугать их как следует? Все равно терять нечего. Я прямо посмотрела в камеру и выдохнула:
— Боб! Реально считаешь, что маска тебе поможет?
— Конечно. Звук не обязательно пускать. Хотя нет. Ваши стоны я обязательно оставлю.
Бывший ухажер Хлои ухватил меня за подбородок, пытаясь повернуть лицом к себе.
Куда мне против его извращенного разума, я не преступник, слишком прямо мыслю. А если начну кляться, что обращусь в полицию, как бы не остаться в их власти на годы, а то и умереть на этих грязных матрасах.
Надрывные крики Хлои заводили парней, воздух в помещении запах потом. Похоть кружила им головы, создавала ощущение вседозволенности. Они думали, что у них все под контролем.
— Готовься, сука, принять настоящего жеребца, — сказал Бобби, до боли ухватывая за бедро. Не знаю, зачем ему было это надо, но насильник наклонился, чтобы то ли поцеловать меня, то ли укусить. Слишком он щерился крупными лошадиными зубами.
— Тебе это не сойдет с рук, — прошипела я. — Торн с минуты на минуту будет здесь. Как думаешь, что с вами тогда будут. Перья, в которых тебя обваляли в первый раз, покажутся спа-процедурой.
— Заткнись, тварь! Твой уж недоделанный сейчас рыдает над своим сгоревшим баром. Упс! — расплылся в улыбке он, довольные моей реакцией на «новость».
Они сожгли «Свободу»?! Стараясь не потерять надежду, я заставила себя улыбнуться.
— Нет. Ваша попытка сорвалась, а Дик уже на пути сюда. Он знает, что происходит.
— Что она мелет, Боб? О каком пожаре вы говорите? Я на такое не подписывался, ты совсем того, головой поехал? Одно дело проучить гулящих девок, с них не убудет, только порадуются приключениям, а поджог… это совсем другое. Совсем! — Худой опустил камеру.
Бугай тоже уставился на него. Даже Хлою выпустил. Подруга метнулась в угол и оттуда затравленно озиралась, прикрывая грудь руками. Я закусила губу изнутри, чтобы не выдать своей радости. Надеясь, что удалось посеять семена сомнения в прогнивших душах этих гадов. Боб отпихнул меня и поднялся на ноги.