Ты сможешь
Шрифт:
– Пойдем мой стратег. Мне так хочется, чтобы семья тебе понравилась. Жаль, к нам не сможет приехать самый желанный человек на этом торжестве. Он приболел, и пока не сможет перенести поездку, но нам придется съездить к нему, это очень важно.
– А его фото не было в альбоме?
– Нет, он никогда не разрешал снимать его, хотя раньше часто посещал наш дом.
– Заинтриговал, уже хочу познакомиться с ним, это твой родственник?
– Нет, он не родной по крови человек. Как, это тебе объяснить? Когда
– Экояс, что это?
– Это место, куда все наши люди ходят приносить дары Богу и принимать веру. Меня принял, а потом ушел с должности и теперь живет от всех подальше, приезжает только ко мне на день введения веру.– Пока он говорил, до меня дошло: «экояс это – храм».
– А так по-нашему можно, сказать – это твой крестный отец. А я уже не помню, кто моя крестная, она умерла рано, почти сразу после крещения, – и я достала крестик, показывая Велсу. – Никогда не снимаю, он у меня с самого рождения висит.
Гостиная выглядела величественно, казалось, каждая мелочь, например, белый бантик на стуле завязала именно справа, иначе потеряется вся композиция. Цветы, какие цветы, столько различных пастельных тонов, один дополнял другой и создавал шлейф нежных запахов по всей комнате. Я чихнула, домработница повернулась и подняла бровь.
– Вам плохо?
– Нет, что вы, я чувствую себя замечательно, восхищаюсь вашим вкусом и знаниями, – все, что я сказала, написано у меня на лице и растрогало Сольгу.
Она улыбнулась, возле глаз появились морщинки, очки и седые волосы напоминали мне бабушку, добрейшей души человека, я так долго переживала, после смерти её, а Сольга напомнила мне черты родного человека.
– Я рада, что вам понравилось, ждем, скоро прибудут хозяева, – на последнем слове она сделала акцент.
Велс ничего не сказал, потянул за руку в сад.
– Мы там подождем родителей, – сухо произнес он и мы вышли.
Не успели мы дойти до первой лавочки, как Магри рванула вперед, и через мгновение раздался громкий лай и визг. По звуку кричала девушка, Велс закричал и бросился бежать к воротам. Я ускорила шаг, но бегать в таких юбках ещё не приходилось: «надо заниматься спортом прямо в платье».
Я прошла по тропинке и увидела девушку, которая обнимала Велса и одаривала его самой чудесной улыбкой. Магри уже не лаяла, не удивилась бы я, если она бы спала где-нибудь в кустах. Но нет, собака подбежала ко мне виляла своим обрубком. Я остановилась, погладила своего питомца и не решалась нарушить идиллию.
– Асура, – он отодвинул девушку и показал на меня. – Знакомьтесь, это моя жена Ева, а это моя сестра Асура. Вы по возрасту примерно одинаковые, сестричка младше тебя на год.
– Ага, я ещё могу не думать о замужестве целый год, – и она хитро улыбнулась.
– Приятно познакомиться, – разглядывая его сестру, которая ни минуты не могла просто постоять. – Может вы устали с дороги, присядем на лавочку или пройдем в дом?
– О, друзья, к вам есть одно предложение, давайте хотя бы радужку глаз поменяем, а? Ведь родители не дети, им такие сюрпризы не нужны.
Велс весь напрягся и по его виду стало ясно, что он против. Я же понимая, что я сильно отличаюсь от них, хотелось произвести хорошее впечатление и не разочаровать ожидание Велса и его родителей. Не дожидаясь ответа, я подошла ближе к Асуре и спросила:
– А как, у тебя есть цветные линзы?
– Не знаю, что это такое, вот придуманы давно капли меняющие радужку глаз по капле и вуаля они у тебя как у нас фиолетовые, – сестра достала из кармана бутылек.
– Нет, пусть родители знают всю правду.
– Брат, я, конечно, уважаю твой выбор, но ты же знаешь, какие они у нас преданы государственному делу, – стала доказывать свою точку зрения Асура.
– Перекрасить глаза, а волосы? – продолжала я свою линию, и сестра нашла выход и тут.
– народ Бурукар имеет разный цвет волос, из-за этого они не считаются чистой расой и правда нам нельзя выходить за них замуж, – последние слова она проговорила тише, а потом опустила голову.
– Замечательно можно капать, – скомандовала я, отключая все предосторожности потерять зрение. Но тут появился компромат. – А как же домработница? Она-то видела мои настоящие глаза.
– Вот, именно прекращайте онтырь, правда, так, правда, – строго сказал Велс.
– Онтырь? Что это еще такое? – не уступая в желании покрасить глаза.
– Это такое шоу, где выступают животные.
«Вроде нашего цирка, надо побывать в нем, я люблю животных смотреть». Подумала я и посмотрела на мужа, он кивнул, и тогда я повернулась к Асуре:
– Давай капай, а остальным скажем, что я носила линзы или как там у вас они называются.
Велс смотрел на это все, но не мешал мне, мы присели на лавочку, и Асура капнула мне капли в глаза. Сначала стало холодить, потом жидкость расползалась до краев и слегка защипала. Я сидела с закрытыми глазами и боялась открыть их: «А вдруг я уже слепая», – мелькнуло в голове.
– Открывай глаза, – услышала я строгий голос Велса.
Я открыла и посмотрела на стоящих передо мной брата и сестру. Асура захлопала в ладоши, запрыгала на месте, Велс рассматривал меня и качал головой.
– Что совсем плохо?
– Нет, не привычно, твой цвет глаз тебе идет больше. Васильковые глаза – это очень красиво, – ответил Велс.
– Она наедине с тобой будет со своими васильковыми глазами, а сегодня пусть будет так, мне спокойнее будет. – Хлопала брата по плечу и улыбалась Асура.