Ты - суперличность. Остальных - к черту!
Шрифт:
Конечно, профессионалов выбирать выгоднее, кто поспорит? Однако у меня есть привилегия работать преимущественно с теми людьми, которые мне симпатичны по личным качествам. Пожалуй, это самая приятная сторона агентского бизнеса.
Как вы отвечаете на вопрос, например, незнакомых людей, родственников или друзей: «Чем вы занимаетесь?» Говорите честно и проводите мини-лекцию на тему «Что есть PR» или как-то иначе?
Тринадцать лет в профессии не перестаю удивляться, насколько мало бизнесмены знают о PR и о том, чем мы занимаемся. И как сложно ответить на этот вопрос лаконично, передав все нюансы смысла.
Раскрою профессиональный
Но во всех вариантах присутствует фраза: «Я – консультант по корпоративным и финансовым коммуникациям».
Определите, пожалуйста, как можно короче три раза – что такое PR?
PR – это: сохранение доверия к бизнесу, его лидерам, бренду.
PR – это: производство смыслов, которые создают благоприятную среду для развития бизнеса.
PR – это: предвидение нарождающихся вызовов для бизнеса.
От чего вы испытываете кайф в работе? Не потеряли ли еще интерес и вкус к делу? Оно для вас любимое?
Самое большое удовлетворение в работе сейчас я получаю от чувства того, что пришла профессиональная зрелость. А что касается интереса, то, поверьте, десяток лет в профессии – это был всего лишь разбег. Все еще впереди!
Вы хотели бы, чтобы ваши дети пошли по вашим профессиональным стопам?
Я буду очень счастливой мамой, если мои сын и дочь, став взрослыми, смогут состояться в тех профессиях, которые они для себя изберут. А что это будет за профессия – для меня не важно.
Алексей Ситников
«Я занимаюсь коммуникационным консалтингом. И PR – лишь одна из его составляющих».
Представьтесь, пожалуйста.
Алексей Ситников. Президент компании «ICCG», доктор психологических наук.
Как вы стали первым лицом PR-агентства – основав его или в результате продвижения по службе? Как вы считаете, что интереснее?
Можно сказать, что я был в числе первых, еще советских, частных предпринимателей, потому что основал компанию «ИМИДЖ-Контакт» (сегодня – «ICCG») почти двадцать лет назад. Я никогда нигде не служил и не продвигался по службе, поэтому мне сложно сравнивать, что интереснее.
Можно ли обучиться профессии PR-специалиста? Или это призвание? Как было у вас?
В конце восьмидесятых я изучал психологию в Новосибирском университете и уже тогда увлекался различными техниками развития организма и личности. Я занимался йогой, аутотренигом и гипнозом. Совершенно случайно мне в руки попали публикации основателей НЛП. Одному из них, Джону Гриндеру, я написал письмо, и он пригласил меня и еще двоих моих коллег к себе в Калифорнию. Так я стал его учеником. Вскоре после моего возвращения из Америки был создан «ИМИДЖ-Контакт». Мы провели семьдесят четыре двухнедельных тренинг-марафона по всей стране, через которые прошли почти десять тысяч человек. Участники обучались технологиям развития личности, коммуникативной компетентности, повышения собственных энергетических ресурсов. Через некоторое время люди, прошедшие через наши тренинги, стали принимать активное участие в экономических и политических процессах, разворачивающихся в стране, они-то и способствовали нашему приходу в политконсалтинг и сферу PR.
Вообще-то,
Я думаю, что это – призвание. Совершенно точно могу сказать, что все, с кого начинался рынок консалтинга и PR в России, – это уникальные личности, никто из которых не обучался PR-технологиям специально. Они просто делали то, что им казалось правильным, и не боялись принимать нестандартные решения и ломать существующие представления о способах ведения политических или бизнес-проектов. Но если бы в нашей стране не было этих людей, с которых начиналась история российского консалтинга и PR, мы бы сегодня жили в другой стране. Обучиться профессии можно – сегодня более ста вузов готовят специалистов в сфере PR. Но для того чтобы стать настоящим специалистом, одного диплома мало. Личностью можно стать только рядом с личностью.
Вы выбираете себе сотрудников по личным качествам (единомышленников) или профессионалов? Что выгоднее?
Для меня важно, с кем я работаю. «ICCG» для меня – это не просто компания, это большая семья. Для меня выгоднее, чтобы все мы оставались единомышленниками – понимали и доверяли друг другу. Как правило, если я с кем-то начинаю сотрудничать, то надолго. Интуитивно понимаю – смогу я работать с человеком или нет, будет ли наше сотрудничество комфортным для нас обоих. Технологии и опыт можно приобрести, а вот суть человека неизменна. Просто хорошего профессионала могут переманить – и так часто бывает, а вот друзья, как правило, не продаются.
Как вы отвечаете на вопрос, например, незнакомых людей, родственников или друзей: «Чем вы занимаетесь?» Говорите честно и проводите мини-лекцию на тему «Что есть PR» или как-то иначе?
Честно говорю, что занимаюсь коммуникационным консалтингом. Консультирую политиков и бизнесменов. Работаю с их целями, ценностями, помогаю выстроить процессы таким образом, чтобы человек стал фигурой, а не просто должностным лицом. Сколько у нас было чиновников, которых уволили, и сейчас никто не знает, где они. А вот, например, Чубайс или Примаков – это фигуры влияния, вне зависимости от должности, которую они занимают. Так вот, превращение должностного лица в политическую, влиятельную фигуру, это и есть работа консультанта. Помимо этого, вот уже на протяжении десяти лет мы проводим исследования региональных элит России, я преподаю в Высшей школе экономики и Институте коммуникационного менеджмента, даю мастер-классы, пишу книги.
Определите, пожалуйста, как можно короче три раза – что такое PR?
PR – это: классная штука.
От чего вы испытываете кайф в работе? Не потеряли ли еще интерес и вкус к делу? Оно для вас любимое?
Интересны проекты, в которых можно реализовать свои наработки и технологии. Когда начинаешь с нуля, когда все против и никто не верит в успех, а ты начинаешь работать и в итоге получаешь такой результат, о котором никто даже и не мечтал. Ну кто, скажите, в 1999 году мог поверить, что Ельцин, рейтинг которого был в то время 3 %, выиграет президентские выборы? Или, например, во время украинской оранжевой революции мы были единственной российской командой, которая работала на Ющенко, – представляете, что мы чувствовали, когда все наши коллеги были в другом лагере? Никто не верил в то, что в Украине мы сможем наравне соперничать с американскими консультантами, а мы смогли и выиграли – наши технологии оказались эффективнее.