Ты теперь мой враг
Шрифт:
— Глеб?
Моё недоумение так явно, что Глеб ухмыляется. Его взгляд скользит вниз, мимолетный, быстрый, но я успеваю заметить, что он темнеет. И теперь я жалею, что надела шорты, а не домашние штаны, да и майка на лямках больше открывает, чем скрывает. Только я ведь жду не Глеба.
Скрещиваю руки на груди, мне неуютно.
— Вы забыли папку на столе, слишком быстро выбегали. Я хотел вас окликнуть, но вы уже сели в машину и уехали. Решил, что это важные документы.
Глеб
— Откуда вы узнали мой адрес?
— Я ехал сразу за вами. Так вышло, что увидел, что нам в одну сторону, и решил догнать вас сейчас, а не передавать папку организаторам. Я живу на Пойменной улице, — уточняет он так, будто я собираюсь к нему в гости.
— А квартиру?
Глеб всё же поджимает губы, но вздыхает и виновато произносит:
— В документах указано.
Значит, заглянул внутрь. В папке договор с организаторами, и конечно, в конце приписаны мои паспортные данные с фактическим местом проживания.
— Ясно. Спасибо, — говорю всё же и надеюсь, что Глеб сейчас уйдет. Документы, помимо, договора в папке действительно важные, и я рада, что они не потерялись. Но любезничать и рассыпаться в благодарностях желания всё равно нет.
Глеб как будто чувствует мой настрой, он снова ухмыляется и произносит:
— Не бойтесь меня, Лика. Меня точно не нужно. И спокойной ночи, — он ещё раз окидывает меня взглядом, и оборачивается, но я не успеваю закрыть дверь, предчувствую, почему лифт останавливается на этаже, и ругаю мысленно закон подлости, который действует безотказно: створки открываются с гнетущим звуком и на этаж выходит Демид.
От немой сцены сердце тут же падает в пятки. А потом возвращается и принимается колотиться где-то у горла. Я ничего такого не делаю, а ощущение, будто застают на месте преступления. Даже руки начинают дрожать — идиотское чувство.
Демид тем временем бросает хмурый взгляд на Глеба, переводит его на меня, по спине проходит холод, замечаю также, как спина мужчины напрягается, и сама делаю шаг, дверь снова открывая. Я ни разу не давала поводов для ревности, но я знаю, как Демид может отреагировать, если не в духе. Глебу мало не покажется. Даже не знаю, что говорить, не оправдываться же. Сейчас. При Глебе.
В подъезде тишина, лишь звук шагов мужчин, и ощущение, что до взрыва одна искра. Мужчины равняются, при этом Демид снова рассматривает Глеба без дружелюбия, и скорее всего, тот отвечает ему тем же. Но утверждать не могу. Они ничего не произносят, и теперь Демид подходит ко мне, а Глеб заходит в еще не закрывшийся лифт, оборачиваясь перед входом, он бросает на меня ещё один взгляд, и тут же скрывается в кабинке. Но повисшее в воздухе напряжение никуда не исчезает.
— Я зайду? — ухмыляется Демид, осматривая меня. И ровно как и Глеб, скользит взглядом вниз. Я понимаю, что перекрываю собой вход в квартиру и тут же отхожу.
И когда мы с Демидом заходим, закрываю дверь и опираюсь на нее спиной.
Мне очень неловко перед мужем, но я не собираюсь тушеваться. Ничего ведь такого не происходит. Я даже в квартиру Глеба не впустила, но всё равно вижу холод в карих глазах.
— Кто это был? — спрашивает Демид, когда я поворачиваю ключ в замке.
Если бы у меня только был ответ на этот вопрос. Я ничего не знаю об этом мужчине, но принимаюсь объяснять: он был у меня на лекции, вкратце обрисовываю ситуацию, как Глеб оказывается здесь, но про цветы и то, что он и есть тот спаситель не упоминаю. Снова умалчиваю. Чувствую, что сейчас это приведет к ссоре, замечая при этом, что муж в плохом расположении духа.
— Ты злишься? — поднимаю брови. Ну в самом деле, Демиду не о чем беспокоиться, я ни разу за всё время не даю повода во мне усомниться, а сейчас, это просто нелепые совпадения, которые выбивают из привычного течения.
— Я верю тебе, Лика. Просто впервые встречаю у своей квартиры незнакомца, который пялится на мою соблазнительную жену.
И хоть Демид говорит это, заодно делая мне комплимент: его взгляд снова блуждает по мне, смущая, на этот раз мурашки носят приятный характер, но всё же настрой мужа по-прежнему вызывает в груди тяжесть. Ничего не происходит, всё хорошо — успокаиваю себя.
Делаю к нему шаг, Демид как будто отмирает, обнимает в ответ, целует и немного отстраняется, вижу, что его мысли где-то далеко, и когда хочу спросить, как дела с его проектом, у него звонит телефон и вопрос так и остается незаданным.
Взглянув на экран, Демид отправляется для разговора в кабинет, плотно прикрыв дверь. Я не обращаю на этот жест внимание, мало ли кто беспокоит мужа по работе.
Но когда уже разогрев ужин, прохожу мимо кабинета в комнату, замираю, услышав отголосок беседы за дверью:
— Договорились, — слышу смешок. — Хорошо, что сообщила. Ладно, потом поговорим.
Фразы обычные абсолютно, но почему-то в них мне слышится интонация, с которой говорят с близкими людьми. Уговариваю себя, что это может быть, кто угодно, волноваться не о чем. Это на меня так действует сегодняшняя сцена с Глебом, вот и провожу параллели. Ерунда.
Но когда уже позже, поужинав, убираю посуду в посудомойку, замечаю на столе телефон Демида, задумчиво хмурюсь. Сам он уже отправился в кабинет, говорит, ему нужно поработать, срочные дела. Немного расстраиваюсь, что наше время для двоих откладывается, но больше всего меня беспокоит этот чертов звонок.
Подхожу к столу и закусываю губу. Повинуясь порыву набираю комбинацию из цифр, и когда экран уже разблокирован, кладу телефон обратно, так и не добравшись до списка звонков. Я же сама себе пообещала. Тем более я могу просто спросить, а он просто ответить.