Ты теперь не одна
Шрифт:
– Что? – прошептал ей на ухо и тут же закрыл рот поцелуем.
Леся провела ладонью по моей груди до самой границы боксеров и застыла, не решаясь продолжить.
– Смелее, – ободрил я, – возьми его в руку.
Она зажмурилась, покраснела и почти невесомо провела пальчиками от головки к основанию. Ее касания ощущались даже сквозь ткань боксеров так, будто меня клеймили каленым железом. В голове зашумело, а перед глазами все поплыло, когда она повторила свой жест.
Леся дышала часто и прерывисто. На лице явно отражалась борьба смущения и любопытства. И второе победило. Нырнув ладошкой за резинку, она обхватила член и провела по всей его длине. Я сжал челюсти так сильно, что мышцы свело судорогой. Облокотился о столешницу по обе стороны от нее, давая Лесе возможность познакомиться с моим телом.
– Он такой… такой… – Леся смутилась и снова зажмурилась, – большой.
У меня выдержки даже усмехнуться не хватило. Все силы уходили на то, чтобы не наброситься на нее как голодный, одержимый ею зверь.
Я стал зависим от нее. Одна доза – и я целиком ей принадлежу. Она въелась в кровь, тело, пропитала собой до нутра. Одним взглядом на колени поставила.
Не справившись со сладкой пыткой, привлек ее к себе, жадно целуя. Поцелуем пытаясь передать все, что чувствовал к ней. Показывая, насколько нуждаюсь. И благодаря за то, что доверилась. Что моя стала. Телом, душой. Только моя.
Пошире раздвинул ее ноги, держа под коленями, и подтянул еще ближе.
– Обопрись ладонями о столешницу, – прохрипел я.
Леся отвела руки назад и облокотилась на столешницу. От вида обнаженной груди с торчащими сосками мою крышу сорвало окончательно. Аккуратно прислонил головку члена к ее входу, ощущая влагу, провел по клитору снизу-вверх и медленно вошел. В ней было влажно, горячо и тесно. Остановился, чтобы не кончить в ту же секунду. Вдохнул, смотря, как закатываются глаза Леси. Зарычав, медленно вышел и уже резче вошел снова. Она застонала и сама подалась бедрами мне навстречу. Ее руки ослабели и задрожали. Отпустил ее лодыжку, надавил на грудь, заставляя лечь на стол. Подхватил под ягодицы и уже больше не сдерживался.
Время остановилось... Я не видел и не слышал ничего вокруг, кроме ее стонов. Надавил большим пальцем на клитор, ни на секунду не сбавляя темп, и кухню огласил протяжный стон, а тело Леси забилось в конвульсиях. Я тут же последовал за ней. Вышел и кончил ей на живот, понимая, что все тело мелко дрожит.
Придержав ее за затылок, заставил подняться. Леся обняла меня, уткнувшись носом в плечо. Ее грудь высоко вздымалась, медленно восстанавливая дыхание.
– Мне снова нужно в душ, – шепнула она мне на ухо довольным голосом.
– Я помогу.
Обнял ее за талию и понес в ванную комнату. Леся расслабилась, доверчиво прижимаясь ко мне. Открыв дверь, поставил ее на пол и заглянул в глаза, все еще подернутые туманной дымкой. В этот момент она счастливо улыбнулась, встала на носочки и поцеловала меня в щеку. Я просиял от невинного касания как пацан и молча вышел, давая ей возможность привести себя в порядок.
Леся уложилась в рекордные пять минут. Появилась в гостиной, смущенно кутаясь в мягкое полотенце, и начала озираться по сторонам в поисках своей одежды. Убежала в спальню и быстро собралась.
– Я готова.
Поднявшись, я протянул ей руку и повел к выходу. Леся обхватила ладошками мой локоть, доверчиво прижимаясь щекой к плечу.
До кофейни мы доехали, пожалуй, слишком быстро. Остановив машину у входа, я развернулся к ней. Леся лукаво стрельнула глазами и потянулась за поцелуем, который показался мне слишком коротким.
– Вечером заеду, – сказал на прощание.
– Я буду скучать, – выдохнула она и покинула салон.
На пороге обернулась и, легко улыбаясь, махнула рукой на прощание, а потом скрылась за стеклянными дверями кофейни.
Я мотнул головой и дал по газам.
В конторе сразу же взял курс на кабинет Капы. Он сидел за столом, как всегда, что-то печатая. Заметив меня, закрыл крышку ноутбука и сразу перешел к главному:
– Узнал?
Я кивнул:
– Колосков.
– Так и думал. Я тут одну интересную вещь выяснил – когда наш майор работал там… где работал, – Капа скривился, – по статистике его подозреваемые чаще всего кончали жизнь самоубийством. Ты что-нибудь понимаешь?
– Да. Леся сказала, что это его «игра» – сводить с ума. Он убедил Жданова, что его дочь сумасшедшая. Думаю, что и в психушке ее закрыли с молчаливого одобрения отца.
– Гребаный психопат, – выдал Капа.
В это время в кабинет вошли Дэн с Климом. Оба были напряжены и сразу перешли к делу.
– У меня сейчас гости были, – выплюнул Дэн и ткнул указательным пальцем в потолок, – оттуда. И попросили больше не интересоваться личностью Колоскова.
Я мысленно выругался, а Капа прокомментировал:
– Оперативно коллеги работают! Колосков едет к нам?
– Понятия не имею. Нужно разобраться, что происходит.
– Молчун сказал, что Лесю закрыл именно он. Игры у него психологические, представляешь? – зло процедил Капа, пока я просчитывал в уме варианты развития событий.
Дэн обалдело округлил глаза, а Клим хмыкнул, скрещивая руки на груди:
– И играет он со слабыми, да? С нами поиграть – кишка тонка?
– Гости от Колоскова приходили или сами решили инициативу проявить? – уточнил я.
– Херня в том, что они не сообщили, – барабаня пальцами по столу, ответил Дэн. – Думаешь, в гости приедет? Меня очень убедительно просили не лезть, не связываться и не интересоваться. Грозили даже.
– Я сам разберусь, – сказал я, не имея желания подставлять друзей.
– А вот хрен тебе, Молчун! – грохнул ладонью по столу Капа. – Мы уже ввязались – это раз. Леся тебе дорога, а значит, и нам уже родная – это два. И три – психопаты должны находиться в казенных стенах, а не отправлять молодых девушек туда.
– Согласен, – серьезно поддержал Дэн.
Клим сурово кивнул:
– Женщин и детей обижать нельзя…
– Нужно Лесю увозить, – решил я.
– Вези в дом Никольского. Поселок охраняемый, с ним я договорюсь. А чтобы Лесе нескучно было, я туда Снежку привезу с дочерью. И Карину с детьми. Пусть там побудут, пока мы тут разбираемся…