Ты только попроси. Сейчас и навсегда
Шрифт:
– Ты собираешься работать в этом платье? – спрашивает отец.
– Да. А что?
Отец машет головой и чешет затылок.
– Ох, смугляночка! Не думаю, что Эрику это понравится.
– Па-а-апа, ну хоть сейчас можно не говорить о нем?! – раздраженно восклицаю я.
В этот момент заходит зять и останавливается, не сводя с меня глаз:
– Господи, свояченица, ты просто сногсшибательная!
Расплываюсь в улыбке и, повернувшись к отцу и сестре, говорю:
– Вот именно… именно это я и хотела
В половине десятого вечера мы садимся за стол и смакуем изысканные блюда, которые со всей любовью отец приготовил для нас. Креветки просто великолепны, а ягненок – пальчики оближешь. Ужин проходит в атмосфере веселья, больше всего мы смеемся над тем, что болтает племянница. После ужина я решаю подправить макияж. Пора ехать на работу. Я договорилась о встрече с Давидом и собираюсь обо всем забыть и хорошо провести время. Однако когда я возвращаюсь в обеденный зал, то застываю на месте при виде своей семьи, которая непринужденно беседует с… Эриком!
Увидев меня, он пробегает взглядом по моему лицу, а затем по всему телу.
– Привет, дорогая! – приветствует он меня, однако, заметив, как я на него смотрю, спешит исправиться: – Прости, вероятно, «дорогая» было лишним.
Я на мгновение впадаю в ступор, а когда собираюсь ответить, вмешивается сестра:
– Дорогая, посмотри, кто пришел. Какой сюрприз, правда?
Я молчу. Отвожу взгляд, не желая видеть торжествующую улыбку отца. Затем ухожу в кухню. У меня сейчас случится удар. Что он здесь делает?
Воды, мне нужна вода! Пару секунд спустя входит отец:
– Жизнь моя, этот парень – хороший человек, и он без ума от тебя. К тому же…
– Папа, пожалуйста, не начинай. Между нами все кончено.
– Этот мужчина любит тебя, разве ты не видишь?
– Нет, папа, не вижу. Что он здесь делает?
– Я его пригласил.
– Па-а-апа!
Не спуская с меня глаз, отец продолжает:
– Послушай, смугляночка, оставь свое упрямство для других случаев и поговори с ним. Я пытаюсь понять тебя, но не понимаю, почему ты не разговариваешь с ним.
– Мне не о чем с ним разговаривать, папа. Уже не о чем.
– Дорогая, – не унимается он, – вы повздорили. Пары ссорятся и…
Мы слышим, как звонят в дверь. Смотрю на часы. Я знаю, кто это, и закрываю глаза. Вскоре появляется сестра, вслед за которой идет племянница, и в замешательстве шепчет:
– Джудит, ради всего святого! Ты сошла с ума? За тобой пришел Давид Гепардо, и сейчас он в гостиной вместе с Эриком.
О господи! Что же мы делаем?
– Гепардо, гонщик? Он здесь? – спрашивает отец.
– Да, – кивает сестра.
– Ой-ой-ой! – выпаливает он.
Меня разбирает нервный смех.
– Тетя, у тебя два жениха? – интересуется племянница.
– Нет,
– А почему тогда за тобой приехали сразу два жениха?
– Твоя тетя – это нечто особенное! – недовольно бормочет сестра.
Я смотрю на Ракель. Больше всего мне хочется ее прибить. Но тут она просит малышку помолчать.
Отец нервно проводит рукой по волосам – от лба к затылку.
– Ты пригласила Давида?
– Да, – отвечаю я. – У меня есть свои собственные планы. А вы… вы сводники и… О гос-с-споди!
Бедняга кивает. Вот это настоящая головная боль! Сестра в истерике.
– Что будем делать? – снова спрашивает она, всматриваясь в мое лицо.
Делаю еще один глоток воды и, готовая сделать то, что задумала, отвечаю:
– Что ты будешь делать – не знаю. А я… я ухожу с Давидом.
– Ох, Трианская Дева Мария! Какая досада!
– Почему досада?
Сестра нервно переминается с ноги на ногу. Я нервничаю еще больше, но не подаю виду. Я совершенно не рассчитывала на то, что Эрик появится в доме отца. И тогда Ракель подходит ко мне.
– Эрик – твой жених и…
– Он мне не жених. Сколько раз я еще должна это повторить?
Вдруг у сестры округляются глаза и я слышу позади себя:
– Джуд, ты не пойдешь с этим типом. Я этого не позволю.
Эрик! Я разворачиваюсь. Смотрю на него.
О го-о-о-споди, он невероятно краси-и-и-вый!
«Не позволит»… Ну что ж, посмотрим… А если он не один такой? Осознавая свой и его гнев, я спрашиваю (чувствую, что мое озорство играет, как шампанское):
– И кто мне в этом помешает? Ты?
Он не отвечает. Молчит. Только смотрит на меня, окатывая холодом небесно-голубых глаз.
– Если мне придется взвалить тебя на плечо и унести с собой, чтобы тебе помешать, я это сделаю, – в конце концов шипит он.
Подобное заявление меня не удивляет. И, конечно, мне вовсе не страшно.
– Да, конечно… Так все и будет… Когда рак на горе свистнет. Если тебе хватит наглости…
– Джуд… не провоцируй меня, – резко прерывает он меня.
Улыбаюсь от его предупреждения и понимаю, что моя улыбка еще больше его раззадоривает.
– Малышка, за это время мое терпение уже иссякло и…
– Твое терпение?! – Вне себя от ярости, я срываюсь на настоящий базарный крик. – Это мое терпение на исходе. Ты мне звонишь. Преследуешь меня. Не даешь мне покоя. Приходишь ко мне на работу. Мои родные настаивают, что ты мой жених, но нет!.. Ты мне не жених. И теперь ты говоришь, что твое терпение иссякло.