Ты, только ты
Шрифт:
Он коротко хохотнул:
— Черт побери, Фэб, жаль, что мы мало ладим между собой, иначе мы могли бы прекрасно проводить время.
Она улыбнулась, потом попыталась отпустить на этот счет какую-нибудь шуточку, но поняла, что ничего не может придумать. В ее мозгу заскрипели пружины медной кровати, только на сей раз на ней лежала она сама вместо юной Элизабет. Она вообразила его на фоне мельничного колеса в расстегнутой до пояса рубахе.
— Проклятие! — Ругательство было мягким, но она поняла, что оно сорвалось с губ реального человека.
Когда он
— Вот где вы прячетесь, Фэб!
Фэб повернула голову и увидела Рона. Она коротко, прерывисто вздохнула.
Поскольку Рон был вновь восстановлен в своей должности, он и Дэн сохраняли между собой почтительную дистанцию, а посему в их отношениях не происходило никаких срывов. Она надеялась, что такое положение останется неизменным.
Рон вежливо кивнул Дэну, затем обратился к Фэб:
— Я вскоре собираюсь отправиться домой. Мой заместитель обо всем позаботится.
Дэн бросил взгляд на часы и встал.
— Мне тоже, пожалуй, пора. Рон, ты, случайно, не знаешь, где тут может болтаться Пол?
— Я его не видел.
— Проклятие. Он должен привезти пленку, которую я хотел бы просмотреть перед сном. Рон улыбнулся Фэб:
— Дэн известен тем, что довольствуется четырьмя часами сна. Он — настоящая ломовая лошадь.
Соприкосновение с Дэном потрясло Фэб. Она чувствовала себя так, словно слишком много приоткрыла ему из того, чего никому доверять нельзя. Встав со скамьи, она картинным жестом поправила прическу.
— Приятно сознавать, что твои деньги расходуются не зря.
— Вы хотите, чтобы я приказал ему доставить эту пленку к вам домой? — спросил Рон.
— Нет. Не беспокойся. Но скажи ему, чтобы он был в моем офисе завтра к семи утра. Я хочу взглянуть на нее, прежде чем встречусь с ребятами. — Он повернулся к Фэб:
— Мне нужно позвонить. Есть ли в доме телефон, которым я мог бы воспользоваться?
Его спокойный деловой тон поразил Фэб. Этот ли человек минуту назад так волновал ее чувства. Ей захотелось уколоть его, она холодно улыбнулась и безразличным тоном произнесла:
— Неужели в той развороченной куче железа, которую вы водите, нет телефона?
— Существуют два места, где я не хочу иметь телефон: моя машина и моя спальня.
Он выиграл этот раунд, и она попыталась сравнять счет, ленивым жестом показав ему на дверь в правом крыле здания:
— Один аппарат находится в гостиной, это самый ближайший отсюда.
— Благодарю, малыш.
Как только он зашагал прочь, Рон нахмурился, укоризненно глядя на нее:
— Вам не следует так говорить с ним. Владелец команды…
— Как еще я могла обрезать его? — отпарировала она. — И потом, я не желаю выслушивать, как поступил бы на моем месте Эл Дэвис или Эдди де… как его там.
— Эдвард де Бартоло-младший, — спокойно сказал Рон. — Владелец «Сорока девяти» из Сан-Франциско.
— Это не тот, который одаривает своих игроков и их жен щедрыми подарками?
— Он самый. Путешествия на Гавайи, крупные сертификаты Ноймана Маркуса…
— Он мне противен до глубины души. Рон погладил ее руку:
— Это все срабатывает в будущем, Фэб. До завтра. Когда он оставил ее одну, она направилась к дому. В голове ее толклись сумрачные мысли. Из всех мужчин, которые прошли через ее жизнь, — почему именно этот привлек ее? Какая ирония судьбы — она увлеклась таким мужчиной, каких боялась больше всего: огромным, физически сильным человеком. Человеком, который, напомнила она себе, еще опаснее других, ибо обладает острым умом и не менее отточенным чувством юмора.
Почему он ушел так быстро? Здесь, в Чикаго, Фэб чувствовала себя так, словно ее телепортировали в экзотическую страну, языка которой она не знает, не понимает обычаев, и сегодняшний короткий контакт с Дэном только усиливал это впечатление. Она была в замешательстве и знала лишь одно: если бы Ронни не вмешался в их разговор, произошло бы что-нибудь необычное.
Молли подтянула колени и подоткнула под них свою длинную ночную рубашку. Она сидела, свернувшись клубочком на подоконнике пещерообразной гостиной, глядя сквозь стекло на веселящихся гостей. Домоправительница Пэг отправила ее спать еще час назад, но шум не давал ей уснуть. И потом, она сильно волновалась по поводу будущей среды, когда ей придется приступить к занятиям в государственной средней школе, где все дети, конечно же, будут относиться к ней с ненавистью.
Что-то холодное и мокрое коснулось ее голой ноги.
— Привет, Пу.
Как только она наклонилась, чтобы погладить мягкий хохолок собачки, Пу встала на задние лапы и положила свои передние лапки на бедро девочки.
Молли втащила собачку на подоконник и, наклонив голову, стала шепотом разговаривать с ней:
— Ты хорошая девочка, не так ли, Пу? Хорошая, милая собачья девочка. Ты любишь Молли? Молли любит тебя, собачья девчонка.
Темные пряди ее волос смешались с белой шерсткой Пу. Когда Молли прижалась щекой к шелковистой мягкости ее хохолка, Пу лизнула ее в подбородок. Молли так давно не целовали, что ей захотелось, чтобы собачка лизнула ее еще раз.
Дверь отворилась. В гостиную вошел огромный мужчина, и она быстро столкнула Пу на пол. В помещении царил полумрак, и мужчина не видел Молли. Он подошел к телефону, стоящему на столе возле дивана. Прежде чем он набрал номер, Пу ринулась к нему с приветствиями.
— Черт, пошла вон!
Чтобы избежать какой-либо неловкости, Молли вежливо откашлялась и выбралась из своего убежища.
— Она вас не укусит.
Мужчина положил трубку на место и оглядел ее. Она заметила, что у него приятная улыбка.