Ты у меня одна
Шрифт:
– Ну конечно, понравилось. Это же символы королевской власти, не хватает лишь державы. – Глаза ее сверкнули, когда она взяла в руки скипетр и властно взмахнула им. – Если бы вы были одеты соответствующим образом, я бы посвятила вас в рыцари.
– Я не смел надеяться, – смущенно проговорил Джордан, – что мне окажут такую милость. Пока еще. Потому что не совершил ни единого подвига в вашу честь. Но если вы снизойдете и наденете мои дары в день поединка, то я выиграю турнир. Вот тогда и попрошу вас посвятить меня в свои рыцари.
– Турнир?
Джордан
– Ну конечно. Рыцари всегда устраивают поединки в честь своей королевы. – Доверительно улыбнувшись, он продолжил: – И я готов сразиться не на жизнь, а на смерть… Если вы, Ваше Величество, мне позволите.
Огонь в камине создавал неповторимую игру света и тени на его лице и темных волосах. Сэнди вновь ощутила всю силу его мужского обаяния, волны тепла, которые исходили от него, так что ноги сразу ослабели. Ей с трудом удалось проглотить комок, застрявший в горле:
– Но я понятия не имею о том, как проводятся рыцарские турниры.
– Нам обоим предстоит это узнать. Согласны ли вы надеть знаки отличия?
– Но мне казалось, что это рыцари должны носить знаки отличия?
– Не обязательно, – он снова обратился к своей сумке. – Ведь мы имеем право устанавливать свои собственные правила.
– Как ты обычно и делаешь, – едва слышно проговорила она. Ей так хотелось дотронуться до него, ощутить его руки на своем теле. Сила желания нисколько не удивила Сэнди. Когда он был рядом, ее всегда била дрожь нетерпения. Многое изменилось между ними, но ее реакция стала еще ярче. – А зачем вводить новые правила? – Она, не отрываясь, смотрела на прозрачную, словно кружевную, розетку. – Цветы?
– Это не просто цветы. Они особенные, – ответил Джордан, разворачивая обертку. – Маргаритки. Они более всего подходят для ее величества Майской королевы.
Разноцветные маргаритки были яркими, веселыми и душистыми. Она вынула один цветок из букета.
– Что ж, такой знак отличия я приму с удовольствием, – она попыталась было приколоть его к волосам, но он остановил ее.
– Нет, не здесь. Это мешает короне.
Сэнди почувствовала, как что-то замирает в низу живота, и ей стало трудно дышать:
– Но тогда где же?
Какое-то мгновение он молчал, глядя ей в лицо, а потом медленно улыбнулся.
– Джор… – ее сердце снова гулко забилось.
Одним движением он распахнул ее халат, раскинув в стороны его полы:
– Неужто мы не сможем найти, где расположить эти королевские цветы? – Слегка откинув голову, он осмотрел обнаженное тело. – Интересно, как они будут смотреться здесь?.. Наверное, лучше всего… – не закончив предложения, он мягко уложил ее на пол, на расстеленное покрывало, и положил одну из маргариток на левый сосок:
– Ну как? Что скажешь? На мой взгляд – неотразимо. Здесь будет царить май… – он рассыпал часть букета по ее телу. – Потрясающе красиво…
Ее грудь и живот, покрытые разноцветными маргаритками, вздрагивали при каждом вдохе. На щеках вспыхнул румянец. Огонь растекся по телу.
– Прелестная Сэнди! – пробормотал Джордан.
– Когда же начнется
– Скоро. – Джордан медленно наклонил голову, и она ощутила соском его дыхание. – Вот закончу несколько разбойничьих нападений… – и он нежно сжал губами сосок.
Из горла Сэнди снова вырвался непроизвольный низкий не то стон, не то крик, и она попыталась прижаться к нему. Подняв голову, Джордан улыбнулся, взял ее руки в свои и заставил ее снова лечь, вытянув вдоль тела руки.
– Нет, нет, просто лежи. Я хочу полюбоваться своей королевой.
– Полюбоваться? – возмутилась Сэнди: она вся горела. Всякий раз, как его губы и язык прикасались к груди, по ее телу проходила дрожь. Но терпеть эту муку, лежа неподвижно?..
Нет, это было невозможно выдержать. Грудь Джордана вздымалась так тяжело, словно он бежал марафон. Щеки пылали от возбуждения. Он тихо повторял и повторял ее имя, словно заклинание, словно молитву.
И вдруг скользнул у нее меж ног.
Губы Сэнди приоткрылись в беззвучном крике, а пальцы впились в его плечи. Он негромко засмеялся:
– Майская королева любит украшать майское дерево. Скажи, оно тебе нравится?
Ее сотрясала дрожь, настолько сильным было состояние необычайной приподнятости: словно она оказалась на весенней цветущей лужайке…
– Да, очень!
– В таком случае – турнир начинается.
Все происходило как во время бури – неистово, яростно. Она и представить себе не могла такого. Жар, замирание сердца, снова жар сменяли друг друга, каждый раз поднимая ее все выше и выше… А когда она достигла самой вершины, – они оба поняли, что выиграли этот турнир.
Сэнди была не в силах шевельнуться. Каждая ее клеточка таяла. Рядом, вздрагивая всем телом, лежал Джордан с гулко бьющимся сердцем. Время от времени он успокаивающе проводил ладонью по ее спине с трогательной нежностью, столь не похожей на ту первобытную страстность, которую он себе только что позволил.
– Сэнди?
Ей не хватило сил на то, чтобы ответить ему.
– Идем в постель, любовь моя, – он помог ей приподняться, а потом встать на ноги. И маргаритки начали осыпаться с нее на пол.
– О-оп! – он подхватил ее на руки и понес в спальню. – Состязания отнимают так много сил, не правда ли?
– Я бы и сама дошла, – запротестовала было Сэнди, но голос ее звучал слабо и неуверенно.
– Побереги силы, – усмехнулся Джордан. – Ты несколько утратила форму. Отвыкла. А тебе надо приготовиться к следующему выступлению.
– Это, случаем, не критика в мой адрес?
Нескрываемая нежность прозвучала в его голосе, когда он возразил:
– Что ты! Я до смерти рад, что ты вела такую целомудренную жизнь. Иначе мне пришлось бы надевать латы и бросаться вперед: как я мог допустить, чтобы перед тобой красовался другой мужчина. По счастью, ты вела весьма уединенный образ жизни после того, как от меня уехала. Это не столько похвала или комплимент, сколько… – вдруг он как-то сразу посерьезнел. – У меня за это время не было ни одной женщины, Сэнди. Я хочу, чтобы ты это знала.