Ты умница, детка!
Шрифт:
Начался второй акт концерта, и первую половину Кирилл снова боролся со скукой. А когда ведущий объявил, что сейчас на сцену выйдет молодая и подающая большие надежды пианистка Влада Кис, то Кирилла чем-то привлекло сочетание имени и фамилии. Интересный творческий псевдоним, – решил он и поднес бинокль к глазам.
Вышла девушка в красном длинном платье. Кириллу понравился вырез на спине, открывающий ту практически всю до поясницы. Зачетная спинка! – мелькнуло в голове.
А поступь-то, поступь – как у царевны. Спина прямая, подбородок задран. С лица… симпатичная, но какая-то
Пианистка заиграла что-то довольно агрессивное с обывательской точки зрения Кирилла. Музыка эта ему категорически не понравилась, как и слышать ее в исполнении столь хрупкого существа было странно. А вот разговор с детским психологом почему-то отчетливо всплыл в памяти.
– Я бы вам посоветовал отдать Павла в музыкальную школу. По классу фортепиано… Возраст у него подходящий, ну а музыкальный слух есть у каждого. Обучение игре на пианино успокаивает нервную систему, систематизирует и упорядочивает работу головного мозга, улучшает память и внимание… Кроме того, классическая музыка порой служит лучше любого лекарства…
Тогда Кирилл вспылил и наговорил врачу много чего нелицеприятного. И дальнейшие сеансы отменил. А сейчас вот почему-то вспомнил тот разговор, с момента которого прошел уже месяц.
Кирилл встал и вывел с балкона одного из охранников.
– Узнай мне все, что можешь узнать здесь и сейчас про эту Владу Кис. Все понял?
– Понял, – кивнул парень и отправился выполнять поручение.
Ну а в голове Кирилла уже зрел план.
Глава 2
– Владлена, вы были великолепны! Впрочем, как всегда, – такими словами встретил ее директор филармонии за кулисами.
Своим выступлением Влада тоже осталась довольна. Сыграла она хорошо, пусть и не блестяще, как могла бы.
– Спасибо, Игнатий Викторович! – поблагодарила она, избегая контакта глазами.
То, как на нее смотрел этот мужчина, даже не смущало, а раздражало. Вот и за кулисы не поленился прийти, чтобы встретить ее первым.
– Ну что вы, Влада, это вам большое спасибо, что украшаете своим присутствием наши концерты, – протянул он руку в попытке обнять ее за талию.
Ну уж нет! Этого она точно не собиралась ему позволять. Увильнув в сторону, Влада извинилась, сослалась на срочные дела и поспешила в гримерку. И только там смогла выдохнуть с облегчением.
Как же ей надоели липкие ухаживания этого престарелого Дон Жуана! И ведь руки свои держать при себе не может, так и норовит в ход пустить. Да кто ему сказал, что ее можно трогать руками?! Влада обмакнула ватный тампон в крем и с ожесточением принялась удалять с лица макияж, которого наложила слишком щедро – концертный вариант, чтобы из зала ее было лучше видно.
Дверь распахнулась, и в гримерку вошла Вера-арфистка. Точнее сказать, она ворвалась в тесное пространство, принося с собой сразу и шум, и запах сладкого парфюма, и вселенскую усталость, которую вечно таскала на плечах по ее же словам.
– Фух, как же я вымоталась сегодня… – буквально упала Вера в кресло у окна. – Не концерт, а наказание какое-то. И ты видела, сколько шишек в зале собралось?
– Не приглядывалась как-то, – отозвалась Влада, не переставая тщательно очищать лицо. После этого прошлась по коже тоником, нанесла тонкий слой защитного крема и только закончив все процедуры для поддержания кожи, повернулась к подруге. – Ну и что там за шишки? – с улыбкой поинтересовалась.
– Да вся городская элита стеклась, поди, – подалась вперед Вера, и глаза ее загорелись. – Я из-за кулис парочку таких красавчиков приглядела. Импозантные, важные и сразу видно, что богатые, – вздохнула она и снова откинулась на спинку кресла. Уголки ее губ поползли вниз, а во взгляде засквозила тоска. – Не про нашу честь. Что толку слыть гениальной, если ты беднее церковной крысы?
– Талант не продашь выгодно, – рассмеялась Влада.
В этом вопросе она была согласна с подругой – работа их оплачивалась из рук вон плохо, хоть и титулы всякие присваивались с легкостью. Большая удача заполучить выгодный заграничный контракт, но для этого нужны были подвязки. А без таковых их талант блистал на наших бедных сценах вот таких вот филармоний. И на гастроли ездили часто, а денег все равно почему-то не хватало.
– Ага, художник должен быть голодным, – еще горестнее вздохнула Вера. – И какой идиот это только придумал!
– Да ладно тебе, Верка! – крутанулась Влада на своем стуле. Она и сама не понимала, почему, но настроение вдруг взлетело до небес. Может быть, потому что завтра суббота, и никуда не нужно идти с утра пораньше. А может, заслуга в том, что отыграла этот концерт, перед которым ужасно волновалась. Да и не важно! – Ну какие наши годы? Заработаем мы с тобой еще наши миллионы. Вот прославимся на весь мир и заработаем.
– Ага-ага… Это ты у нас подающая надежды пианистка, а мое место в оркестровой яме до самой пенсии. Тебе еще в консерватории прочили великое будущее, а меня только и делали, что пилили да двойки лепили. Да и пофиг, прорвемся! – махнула рукой Вера и вскочила со стула. От недавней усталости не осталось и следа. – Побежала я, Владик, обещала сегодня Маруске мультики с ней посмотреть перед сном. Семейный просмотр, так сказать.
– Вер, подожди, – засуетилась Влада. – Я с тобой… – принялась она кидать вещи в сумку.
– А ты чего так торопилась со мной уйти? – хитро поинтересовалась у нее Вера, когда спускались по лестнице. – Из-за Игнаточки, что ли? Опять приставал?
– Да, козел какой-то, честное слово, – невольно скривилась Влада. – Русского языка не понимает.
– Может и козел, но точно при деньгах. Присмотрелась бы ты к нему…
– Вер! Совсем офонарела?! – возмутилась Влада и даже остановилась.
– Да шучу я, глупая, – рассмеялась подруга. – Потопали быстрее, а то на последний автобус опоздаем.