Ты уволен!
Шрифт:
Браслеты-компьютеры разряжали тьму контейнера неверным белесым светом, вырывая из черноты наши бледные лица и окрашивая все в синеватые тона.
Спертый воздух тяжелил грудь, но вентиляция все же работала. Слава богу, олидианны нельзя перевозить без кислорода – минералы могут рассыпаться и утратить часть важных свойств. Не то, чувствую, преступники оставили бы нас с натильном и вовсе без воздуха. Ну а что? Расходный материал! Кому мы помешаем, если умрем в контейнере? Потом наши тела подбросят куда-нибудь на старую свалку забытых космолетов, или вообще – в один из них. Спустя годы нас обнаружат и запишут как неопознанные трупы со всеми вытекающими.
Дешево,
Олидианны спасли нас, хотя они же нас и сгубили. Вот такая свистопляска.
Во всяком случае, натильн выглядел так, словно ждал казни, а я ругала себя мысленно на чем свет стоит. Не помню сколько уже раз извинилась перед Эльсом. Покаялась, что оказалась глупой самонадеянной женщиной, не способной принимать разумные решения.
Ведь я никогда прежде не участвовала в таких операциях. Да и журналистские расследования – ну не мое. Просто не мое.
Казалось, работала в тепличных условиях, как мимоза, а потом вдруг очутилась на улице. Земля растрескалась, раздирая тонкие корни, холод опалил нежные ветки, насекомые обглодали изящные листья, а птицы выклевали пушистые цветы. И растение искренне недоумевает – ну как же так, ведь еще недавно все так здорово складывалось! Каждый день его поливали, ухаживали, поддерживали тепличную температуру, сдували пылинки – буквально!
Я сидела и жалела себя, не в силах сдвинуться с места. Тренированное тело немного приходило в себя. Благодаря облучению олидианнами в далеком детстве я восстанавливалась гораздо быстрее обычных людей. Поэтому ранки и царапины по всему телу начали затягиваться. Натильн посмотрел с удивлением, вытер кровь с тех мест, где рваными росчерками проступили ссадины.
– Я родилась возле скопления олидианнов, – объяснила я свою необычность. Мужчина кивнул, скинул драный пиджак, оставшись в одной рубашке. Белоснежный предмет гардероба сейчас походил на половую тряпку, кое-где проступали рубиновые полоски и капли. Ну точно помесь! У натильнов кровь вначале выглядела красной, а затем становилась бледно-желтой. Такие старые пятна уже обесцветились бы.
– Меня зовут Ралим. Радим Велховский, – представился мой невольный спутник.
– Слушайте. Мы все равно скоро умрем. Я бы хотела спросить… – я присела поудобней, опершись об одну из цилиндрических емкостей с грузом.
– Как я вляпался в это дело? – догадался Ралим.
Я кивнула.
Он напрягся, даже чуть отклонился назад и молчал, буравя недовольным взглядом. Потом вдруг отмахнулся и произнес:
– А-а-а! Все равно мы в одной лодке. Да и если спасемся, придется все выложить. Теперь без полиции нам не выбраться.
Натильн расстегнул рукава рубашки, закатал их и тоже устроился поудобней, скрестив ноги по-турецки.
– Меня рекомендовали на Леронию из правительства Галактического союза. Я – сын одного из самых высоких государственных чиновников. Только фамилия другая.
– Дайте угадаю. Вы – внебрачный сын какого-то женатого натильна, поэтому и не записаны официально?
Натильны нередко создавали брачные союзы с представителями других гуманоидных рас и заводили общих детей. Почему-то именно «гематитовым людям», как их еще называли, почти всегда удавалось зачать сыновей и дочерей с инопланетниками. Но еще чаще натильны вступали в тайные любовные связи с представителями других народов галактики, потому что уже имели семью и отпрысков на родине. Несмотря на свободные нравы нашего космического государства «гематитовые люди» ценили верность и супружеские узы считали священными. Разводы у них почти не практиковались, лишь при самых крайних обстоятельствах. Например, после доказанной измены одного из супругов, в случае бесплодия жены или мужа. Внебрачные дети натильнов и представителей других рас официально почти никогда не признавались, но гематитовые отцы всегда помогали своим чадам. Причем делали это пожизненно, поддерживая даже великовозрастных оболтусов, которые спекулировали происхождением, чтобы не работать и вести праздный образ жизни на деньги обеспеченного папаши.
– Все верно. Вы умная, – подтвердил собеседник.
Я отмахнулась:
– Была бы умная, не полезла бы в это дело! Эльс предупреждал, рассказывал и даже хотел меня отстранить. А я…
– А вы поддались репортерскому пылу и захотели нарыть сенсацию! Не корите себя понапрасну. Многие журналисты не устояли бы. А вы отлично держались, там, в доке. Я думал, у вас случится истерика. Многие женщины закатили бы дикий скандал, просили, умоляли отпустить их…
Я усмехнулась.
– Старалась. Какой смысл психовать, если ничего не изменится? Только доставить врагам удовольствие.
– Обычно женщин это не останавливает…
– Значит, я не простая женщина.
– Как вы думаете… – натильн слегка придвинулся. Губы Ралима вздрагивали, под глазами пролегли черные тени. Впрочем, кто знает, как я сама сейчас выгляжу. Может еще хуже, чем этот парень. Слава богу, зеркал вокруг не обнаружилось.
Я истинная женщина, а мы даже перед смертью хотим оставаться прекрасными. Хотя бы не совсем страшными…
– Как вы думаете, – повторил собрат по несчастью. – Эльс за вами прилетит? Он ведь сбежал и пропал. Может он нас теперь выручить?
В глазах парня мелькнула надежда. Я пожала плечами.
– Хотелось бы в это верить. Но найдет ли он нас? Кто знает куда и как нас везли, сколько пространственных брешей прошел корабль-контейнер, и мог ли окончательно затеряться в космосе. Я не знаю, Ралим. Самой очень хочется рассчитывать на Хантро… Но…
– Тогда давайте рассчитывать…
– Я не знаю. Правда, – не хотелось поддаваться бессмысленным мечтам о свободе и рыцаре, что спасет меня из логова дракона.
Я уже давно не маленькая девочка и прекрасно понимаю, что Хантро – никакой не рыцарь, пусть даже и в сверкающих доспехах. Он рационален, умен и расчетлив. Зачем ему сюда соваться? Да и смог ли Эльс вообще за нами последовать? Звездолет редакции остался в другом доке. Пока вальтарх до него добрался, пока вылетел… нас мог уже и след простыть. И даже если этот самый след обнаружился, одна пространственная брешь – и преступники оторвались от преследователя.
Я вздохнула. Натильн внезапно еще придвинулся и произнес:
– Про Эльса Хантро ходят настоящие легенды. Говорят, он почти бог. Не раз вытаскивал политиков и бизнесменов из самых опасных ситуаций. Я верю, что у него получится…
– А зачем? – спросила я, обращаясь скорее к самой себе. – Какой ему смысл так подставляться? Он ведь даже гонорар от моего издания вернул. Возможно, Эльс уже далеко, дома или на Эврике, ждет нового заказчика…
– Эм… Мне кажется, он в вас заинтересован, – натильн опасливо оглянулся, будто боялся, что нас подслушивают. Ага… грузовые емкости с олидианнами. А потом камни все расскажут собратьям.