Ты в гадалки не ходи
Шрифт:
В холле нас встретила дама, похожая на горничную.
— Идемте, — поманила она нас рукой.
Мы прошли через анфиладу комнат и оказались в большой неуютной гостиной. На стенах здесь висели картины маслом, изображающие пейзажи.
Пейзажи были сплошь осенние и зимние.
— Хозяйка сейчас придет, — сказала горничная и удалилась, а меня проняла дрожь при слове "хозяйка".
Мы стояли и рассматривали картины.
— Нравится? — внезапно раздался у нас
Мы обернулись и увидели Амалию Карловну Блюменталь. Нет, конечно, это была не Амалия, а Розалия Карловна, просто сестры были очень похожи. Только у Розалии было больше морщин на лице и пигментных пятен на руках.
— Благословенны будьте, Розалия Карловна, — вежливо поклонилась я, а за мной расшаркался и Толик. — Мы очень признательны вам за то, что вы приняли нас.
— Вы не ответили на вопрос о картинах, — едко заметила ведьма. Ее хвост недовольно дрогнул.
— Картины прекрасны, — сказала я. — В них есть чувство, поэзия, ностальгия по несбывшемуся. Сами писали?
— Сама. — Хозяйка, похоже, подуспокоилась, поняв, что мы расхваливаем ее картины. — Сейчас подадут чай. Присаживайтесь.
Мы расположились на диванах. Горничная принесла поднос с чаем и печеньем, поставила все на низенький столик из матового стекла на бронзовых лапах. Мы взяли по чашке.
— Итак, — заговорила первой Розалия Карловна. — Что привело ко мне, в мои скромные пенаты, ведьму и инкуба?
— Видите ли, Розалия Карловна, мы пришли к вам с просьбой…
— Денег не дам, — отрезала дама.
— Да мы не за деньгами, — отмахнулась я. — Мы только просим вас снять проклятие, которое вы наложили на Дарью Белинскую.
— Ах вот оно что! — Розалия расцвела прямо как старый пень в апрельский день. — Не понравилось, значит.
— Не понравилось, — вздохнула я.
— А как проявляется проклятие? — поинтересовалась мадам Блюменталь.
— У Дарьи началось раздвоение личности. Часть ее души отделяется и…
— Ага, понятненько. Что ж, поработала я на славу. Мне всегда удавались проклятия. Вы пейте чай, пейте…
— Розалия Карловна, — умоляющим голосом заговорила я, — этого нельзя так оставлять. Дарья мучается. Пожалуйста, снимите проклятие.
— Не сниму, — заупрямилась та. — Вот примет меня обратно на работу, тогда сниму.
— Она обязательно примет вас.
— Вы говорите за себя, а не за Дарью.
— Так давайте свяжемся с нею. Госпожа Блюменталь, у вас ведь есть магический кристалл?
— У меня их с полдюжины.
— Так давайте свяжемся с Дворцом Ремесла.
— Чтобы я сама, лично напрашивалась? Увольте!
— Это не
— Что ж, идемте! Только инкуб пусть останется здесь. Я в свои покои не пускаю инкубов.
Мы с Розалией вышли, она устремилась по коридору, бормоча:
— Есть еще во мне порох, есть…
Наконец она привела меня в комнату, где просто было не продохнуть от всего волшебного. Кругом стояли склянки с зельями, магические кристаллы и чучела аллигаторов.
— Это моя лаборатория, — гордо сказала Розалия Карловна. — Вот вам магический кристалл. У него напрямую связь с Дворцом Ремесла.
Я возложила на кристалл руки. Он потеплел и пошел радужными разводами.
— Статус? — спросил кристалл.
— Приоритетный. Соедини меня с Госпожой Ведьм Дарьей Белинской.
— Соединяю, пожалуйста, подождите…
Наконец из кристалла послышался голос Дарьи:
— Я на связи. Кто это?
— Дарья, это Ника Рязанова.
— Ника, куда ты пропала? Мы тут тебя все ищем!
— Я сейчас нахожусь в доме Розалии Карловны Блюменталь. Дарья, она снимет с тебя проклятие, и ты перестанешь раздваиваться, но при условии того, что ты снова с распростертыми объятиями примешь госпожу Блюменталь на работу.
— Святая Вальпурга! Госпожа Блюменталь, вернитесь во дворец, я вас умоляю! Вы выберете любую работу, какая вам самой по душе! Увольнение было досадной ошибкой.
— То-то же! — победно сказала в кристалл госпожа Блюменталь. — Хорошо, Дарья, я сниму с вас проклятие!
…Проблема была решена.
Розалия Карловна вернулась во дворец и стала занимать должность завуча по воспитательной работе учениц второй ступени. Проклятие она с Дарьи сняла, и теперь Госпожа всех Ведьм не раздваивалась так ужасно. Правда, говорят, у нее осталось небольшое косоглазие.
Мы вернулись в Оро и первым делом продали сципианские бирюлианты на специальном аукционе невероятных драгоценностей. Мы выручили за них два с четвертью миллиона евро. Деньги мы перечислили на счет того банка, которому Тарталья был должен, и бедного гнома освободили. Правда, он теперь был не бедный — мы оставили ему миллион двести пятьдесят тысяч. Тарталья в честь своего освобождения закатил пир горой. И пообещал, что наконец купит себе квартиру в Оро. И снова займется бизнесом. Я сказала ему, что если он прогорит, то придется лететь в галактику Обана за новой порцией сципианских бирюлиантов. Так что Тарталья обещал не прогорать.