Ты в ловушке
Шрифт:
— Всего пару раз. — Говорю, садясь напротив, подальше от соблазна. — Это место принадлежит Аверину. — Поясняю и между тем отправляю своему человеку адрес. Планирую сегодня тоже немного выпить, так что позаботиться о водителе нужно заранее.
— Ааааа, ну тогда понятно! — И дальше ищет что-то в меню.
В этот момент заходит официант, приносит закуски, мне бутылку коньяка, Еве безалкогольный коктейль, хватит ей той приговоренной трети бутылки коньяка на сегодня. Исполнив свой долг, официант испаряется за дверью, мы вновь
— И что же тебе понятно? — Спрашиваю, приподнимая бровь, и подношу стакан с коньяком ко рту, намереваясь сделать глоток.
— Нас с порога в вип- комнату проводили… значит частый гость… уже трахал здесь кого-нибудь? — Произносит с невинным выражением лица, эта фраза застает меня врасплох, и я давлюсь сделанным глотком алкоголя.
Откашливаюсь и хриплым голосом переспрашиваю. — Что?
— Ой, да брось, для чего еще эти вип- комнаты используют? Не петь же, в самом деле? Ммм? Так что я права, да? — Наклоняется через стол, смотрит с заинтересованностью в ожидании ответа.
— Нет! — Отвечаю уверенно и твердо.
Потому что это — правда. Я конечно не святой, и у меня было много женщин, но знала бы ты Ева, что уже почти год твой светлый образ затмевает мне всех женщин. Ты — мое наваждение.
Конечно, физические потребности никуда не денешь, и я порой сбрасывал пар.
Но вот уже как три месяца я живу, как монах.
Ведь именно три месяца назад я окончательно решил для себя, что готов.
Готов попробовать пустить тебя в свою жизнь.
Готов и сам стать частью твоей, и я очень постараюсь тебя не подвести, Ева.
— Так что, ты выбрала песню? — Перевожу тему.
— Выбрала! Только чур потом не жаловаться, а то знаю я вас… мужиков…, «ваши бабские песни…нет сил больше слушать,» — передразнивает, мужчин,- С серьезным видом грозит мне пальчиком и при этом слегка пошатывается, выглядит это со стороны очень умилительно. По крайней мере для меня, так точно.
— Обещаю, мужественно выдержать это испытание!
Она поднимается на сцену, ее слегка качает, но на ногах вроде бы стоит крепко, поэтому не вмешиваюсь.
И Ева начинает петь.
Она стоит на сцене, слегка качаясь, а слова так и рвутся из груди, будто выплескивает все, что наболело. Поет и смотрит на меня, не отводя глаз.
Пронзительно.
Остро.
Опасно.
То что я читаю в этом взгляде — нужда.
Острая нужда в человеке, который не бросит, не обидит, не предаст- тоже, что нужно и мне самому.
Мелодия играет в очередной раз, и приятный голос Евы заполняет комнату, мне нравится, как она поет. Хотя если так подумать есть ли в ней то, что мне не нравится?
Нет. Пожалуй, она единственный человек в мире, которого я принимаю от начала до конца.
Для меня Ева — идеальна.
Даже когда поет одну и ту же песню по десятому кругу. Я всего лишь лениво потягиваю коньяк, и наблюдаю за своей девочкой со стороны.
И только после
— Ну как, нет желания сбежать? — Спрашивает, возвращаясь на свое место. Жадно осушает бокал с коктейлем и присаживается рядом.
— Об этом можешь не переживать. — Я подаюсь вперед и переплетаю наши руки, и у меня вырывается со всей серьезностью. — Я тебя никогда не оставлю.
Ева смотрит на меня, словно что- то для себя решая, затем протягивает свободную руку и выхватывает мой стакан, в котором плещется янтарная жидкость, не отрывая взгляда от моих глаз, она подносит стакан к своим пухлым губкам и не произвольно облизывает их.
Я сглатываю образовавшийся ком, и хрипло шепчу.
— С огнем играешь, детка!
На что детка лишь лукаво улыбается, и все- таки выпивает коньяк, и отставляет стакан в сторону.
Поднимается с дивана, подходит ко мне и становится коленями на диван. И придвигается вплотную. Боюсь спугнуть и не двигаюсь, кажется даже дышу через раз.
Ева протягивает руку и ведет нежными пальчиками почти невесомо, от брови и шрама над ней до шеи. Вырисовывает узоры на моей разгоряченной коже.
Прикрываю глаза, наслаждаясь моментом, а детка продолжает подливать масло в полыхающий костер.
Она наклоняется ко мне и целует за ухом, разгоняя этой легкой лаской мой двигатель на полную. Сердце стучит все быстрее и дыхание сбивается.
— Может, я хочу увидеть твой огонь… — Шепчет мне в ухо, опаляя дыханием. — Скажи, Лёша, ты хочешь меня?
— Хочу. — Отвечаю честно. Ее рука прокрадывается под футболку, и маленькая ладошка опускается на мой напряженный пресс. Но я останавливаю ее похождения по моему телу, ловлю руки и отстраняю от себя, пытаясь поймать ее расфокусированный взгляд.
Произношу твердо, хотя видит бог, каким трудом даются мне эти слова.
— Но также я хочу, чтобы ты потом не жалела о нашей близости и не думала о случившемся между нами, как об ошибке.
Она неторопливо освободила свои руки из моего захвата и вновь обняла меня за плечи, устраиваясь на моих коленях.
— Хммм… Леша, да брось. Не играй со мной в благородство. Все вы мужчины одинаковые… я тебе интересна только до того момента, пока мы не переспим.-
Жаркий шепот и близость желанной девушки будоражат мою кровь, я ложу свои руки на талию Евы, непроизвольно сильнее сжимая.
— Как только крепость падет, ты потеряешь интерес, Лёшенька! И уйдешь в закат. — Ева кладет голову мне на плечо и доверчиво прижимается, обхватывая руками за шею. — Ты мне нравишься, Лёша… сердце из-за тебя не на месте. — Шепчет она с тоской, но я прекрасно слышу и жадно ловлю каждое слово. — Еще немного и окончательно влюблюсь, а я уже любила, Лёша! — Срывается со стоном с ее губ. — Но закончилось все болью и разочарованием, так что давай, закончим это побыстрее, и пойдем дальше, каждый своей дорогой…