Ты в моей власти
Шрифт:
— Деньги предназначены для удовольствия! — поводил Рори плечами. — Мы молоды, мир принадлежит нам… и я хочу, чтобы всегда так было!
И теперь, отпивая шампанское, оглядывая сияющий зал, сверкающую толпу, эти шелка, атлас и бриллианты, Клэр ни на минуту не сомневалась в Рори. Внезапно кто-то толкнул ее под локоть, и Клэр едва не расплескала шампанское.
— А-ах! Простите… чертово платье… Все время путаюсь ногами в этой юбке!
Клэр обернулась. Перед ней стояла крупная, похожая на богиню Юнону дама в необыкновенно дорогих изумрудах, в черном бархатном платье с глубоким, довольно откровенным вырезом, позволяющим любоваться безупречными плечами. Внешность у незнакомки
— Кажется, ваше изумительное платье не пострадало, да? — встревоженно спросила дама.
— Нет, все в порядке!
— Ну слава богу!
Взгляд Клэр был встречен живым теплым взглядом карих глаз. Они молниеносно оглядели Клэр.
— Терпеть не могу подобные сборища! — произнесла дама без обиняков. — Хотя, раз муж сотрудник британского посольства, приходится держать марку. Меня зовут Молли Хоэр-Браун!
— Клэр Баллетер!
— А я знаю!.. Вы со своим мужем произвели здесь такой фурор. Весь Париж только о вас и говорит — в лестном смысле, разумеется!
— Благодарю вас! — весело сказала Клэр.
— Что-то ноги гудят — может, присядем?
— Ну что ж!
— Приятно пообщаться с соотечественницей и поговорить на родном языке! А то мой французский оставляет желать лучшего.
Они отыскали диван у зеркальной стены, и Молли Хоэр-Браун с размаху уселась на него так, что он тревожно скрипнул.
— Боже, какое облегчение… — Она расплылась в улыбке. — Я бы даже туфли скинула, только Клайв меня за это убьет. Он гораздо строже меня в отношении приличий.
— Вы уже давно в Париже?
— Восемь месяцев.
— Судя по интонации, вам здесь не слишком нравится?
— Вы правы! Да ну их, этих французов, мне осточертела их кухня, а уж цены здесь просто кошмарные! Скажем, вот это платье, — она ткнула пальцем в грудь. — Да за такие деньги я могла бы полдюжины платьев купить в «Фенвике».
— Я тоже там иногда себе покупаю.
— Могу поклясться, что вы покупали на Бонд-стрит. А я имею в виду тот магазин, что в Ньюкасле, на Нортумберленд-стрит.
— Мне кажется, у вас легкий северный выговор?
— Ну да, я — Джорджи [4] и горжусь этим!
— А я — шотландка!
— Знаете, я родилась неподалеку от границы с Шотландией, так что мы с вами почти что сородичи. Молли махнула лакею в ливрее, и он принес серебряный поднос, заставленный бокалами с шампанским.
— Все бы отдача за чашку хорошего чая! — широко улыбнувшись, проговорила Молли, и Клэр улыбнулась ей в ответ. Было что-то такое симпатичное в этой грубоватой северянке. Тут Молли увидела, как Клэр улыбнулась в ответ на поклон мужчины, который прошел мимо с кем-то из гостей.
4
Уроженка графства Нортумберленд, которое находится на севере Англии.
— Это ведь Бруно де Соуза, да?
— Да.
— Я с ним незнакома, но наслышана. Скользкий тип!
— В каком смысле? — как бы между прочим спросила Клэр.
— Как говорится, человек с не слишком безупречной репутацией. Сует ручонки во все дела сомнительного свойства, но неизменно остается чист перед законом.
— Вы хотите сказать, что он проходимец? — с наигранной невозмутимостью спросила Клэр.
— Изворотливый, как змей. Ага, ну наконец-то
— Да-да, конечно!.. — Тут и Клэр заметила, что к ней подходит один из членов дипломатического корпуса, ее партнер за ужином. Она оказалась за столом поодаль от Рори, который сидел с женой германского посла. Бруно де Соуза расположился напротив Клэр рядом с женщиной, худой и невыразимо элегантной в платье с серебряными блестками, обнажавшем одно плечо и обрисовывающем всю ее фигуру. Бруно наклонился к своей соседке, и Клэр направила на него внимательный взгляд. Ее не удивило, что Молли отозвалась о нем как о проходимце. Клэр давно отдавала себе отчет в том, что он всегда был ей подозрителен. Слишком любезен, все время слишком… начеку. Хотя именно благодаря Бруно у Рори сейчас так прекрасно идут дела. Но Клэр беспокоило то, что за всем этим может крыться что-то противозаконное. «Рори такой увлекающийся человек, — думала она, глядя на него, сидевшего чуть дальше за столом и, вероятно, уже успевшего вскружить голову своей соседке. — Надо мне поговорить с ним, предупредить его…» Позже, когда начался бал и прибыли остальные гости, Клэр уже не удалось больше пообщаться с Молли. Ее постоянно приглашали танцевать. Когда она танцевала с Бруно, тот спросил:
— Надеюсь, у вас все отлично?
— Пока да! — кивнула Клэр.
— Ох, уж этот мне шотландский прагматизм!
— Стараюсь не забывать, что в нашем мире за все приходится платить.
— Но только не таким красавицам, как вы! — с уверенностью произнес Бруно. — Таким все дается бесплатно.
Что-то в его голосе и в том, как он ее держит, заставило Клэр слегка отстраниться от бразильца. Она почувствовала, как его объятия стали ей неприятны.
— Предпочитаю сама платить за себя, — сказала Клэр с вызовом.
— Вполне можете себе это позволить, ваше «вложение» уже окупается!
— Как раз собиралась спросить вас — не объясните ли, каким образом все-таки это происходит? Рори говорит очень мало…
— Я полагал, вы знаете, что ваши деньги были использованы как капиталовложение в одно предприятие.
— Да, но в какое именно?
— Земля всегда в цене, а правильно выбранная земля тем паче! Это туристический комплекс на побережье, обеспеченная страховкой постройка шести вилл йе шхе в горах над Ниццей, вот вкратце что это такое.
— Мне бы хотелось взглянуть, — сказала Клэр.
— Непременно… как только начнется строительство. Пока там только земля… Однако у меня уже имеются проекты вилл… Последнее достижение архитектуры, компьютерная система безопасности для тех, кто боится, что его ограбят или захотят придушить! Цена каждой такой виллы около сотни миллионов франков…
Глаза у Клэр расширились:
— Так ведь это…
— Да, десять миллионов фунтов! Разумеется, ваша доля будет соответствовать вашему вложению, но она, смею вас уверить, окажется немалой. — И, чувствуя, что Клэр потрясена услышанным, Бруно продолжал: — Разумеется, все это произойдет только тогда, когда виллы будут распроданы, однако уже на три из них поступили гарантированные заказы — от известной поп-звезды, от нефтяного шейха и одной дамы, владелицы крупнейшей в Америке косметической фирмы. Все трое очень, очень богаты и мечтают об абсолютно безопасном местечке для полного уединения. — И, — закрепляя свой триумф, Бруно произнес: — К тому моменту, как освоение земли закончится, ваши четыреста тысяч фунтов превратятся в сумму около четырех миллионов…