Ты в своем уме, Кать?

Шасть Магдалина

–Ну, че? Потопали? – как ни в чем ни бывало подмигнул ей новоиспеченный кореш с похабной ухмылкой. Охренеть, прогулка, что и ни говори.

Ни живая, ни мертвая Светка выползла из машины на дрожащих ногах, как в тумане. Бежать-бежать-бежать, однозначно, но… как и куда? Убогая сторожка с гостеприимно распахнутой дверью напомнила ей испуганное женское лицо с широко раскрытым в безмолвном вопле ртом. Грубый мужской гогот и пронзительный женский визг, доносящиеся с той стороны ставшей вовсе не радужной действительности, наполнили и без того убитую горем душу

животным ужасом.

–О, шмареллы! – довольным тоном провозгласил Виталик и метнулся в сторону открытой двери.

–Ну, че ты? Идем, не ссы! – почти доброжелательно осклабился криворожий детина, протягивая Светке огромную ладонь с грязью под ногтями, словно джентельмен.

–Я, это, в туалет бы…, – застенчиво пискнула девчонка, опасливо отодвинувшись назад.

–Вон, – угодливо развел руками мужик, – Ссы, где хочешь! – и заржал.

–Витек! – заорал кто-то незнакомым пропитым голосом, – Иди сюда, смотри какие дойки!

–Я сейчас, – попыталась улыбнуться Светлана, как можно раскованнее, и потрусила к ближайшим кустам.

На несколько минут Витек предсказуемо отвлекся, и Светка опрометью метнулась в сторону автомобильной дороги, сдирая кожу с голых ног сухими сучьями. Она почти не задумывалась, что будет делать, когда добежит до казавшейся спасительной грунтовки, ведь и ежу понятно, что места здесь малообитаемые, но, когда выскочила из зарослей наперерез убитой “Ниве”, то отчаянно замахала руками водителю в слепой надежде. Бородатому мужичку средних лет, по-видимому рыбаку, не оставалось ничего, кроме, как притормозить.

–Ты чего тут, под колеса бросаешься? – забурчал он сварливо, неодобрительно рассматривая ссадины по всему Светкиному телу.

–Пожалуйста-пожалуйста, поедемте! Пожалуйста! – Светка без спроса затеребила запертой дверной ручкой и, когда мужичок гостеприимно ее приоткрыл, проворно забралась на пассажирское сиденье и скрючилась, – Можно я назад перелезу?

–У, милаха, видать, попала ты, – понятливо насупился водитель и тронулся, едва напуганная до колик в животе девушка хлопнула дверью, сам невольно заерзав в тревоге, – Мы тут свернем, не хочу номерами светить, может ты преступница какая, – заявил он метров через сто и съехал одному ему видимой дорогой прямо в лес. Придорожная зелень мигом скрыла машину от посторонних глаз, – Тут срежем, а там и асфальт.

Сердце в Светкиной груди ныло и болело, когда мужичок на “Ниве” вывез ее по кромке леса на трассу, не задавая лишних вопросов.

–А тебе куда надо? – наконец, вспомнил он про нее, когда машина набрала скорость, – Мне-то в Сосновку.

–В город надо, – откликнулась погрустневшая Светлана, с ужасом понимая, как далеко ее увезли, – Тут автобусы ходят?

–Какой автобус, отвезу тебя, только заправлюсь.

А потом они долго ехали и молчали, каждый думая о своем…

От души поблагодарив мужичка и попытавшись сунуть ему в карман помятую тысячную купюру, от которой тот с возмущением отказался, Светлана вышла возле своего подъезда.

–Есть люди, а есть падлы, – опустив стекло и заговорщицки подмигивая,

объяснил мужичок Светке свой поступок, – Я никогда падлой не был, и жизнь хочу человеком прожить. Не водись, милаха, с падлами!

Когда следующим вечером Виталик заявился к ней с букетом садовых ромашек, Светлана почувствовала себя нехорошо. Как будто накануне ничего и не было, любимый парень снова улыбнулся ей своей обворожительной белозубой улыбкой, и потянулся губами к ее губам. Светка едва увернулась.

–Привет. Что случилось? – обиженно насупившись, удивился Виталик. Ей показалось, или он ехидно поглядывает на нее сверху вниз?

–Что случилось? – пораженная наглостью садиста, Светлана посмотрела на него в упор. Он издевается? Или и правда ничего не помнит? Черт. Какая разница, если все произошедшее вчера до сих пор стоит перед Светкиными глазами? – Хорошо время провели, со шмареллами?

–А, ты про это? Ребята со своими девушками приезжали. Круто отдохнули. Ты зачем убежала? Зря. Оттянулись супер.

–То есть ты привез меня в лес, для своего дружбана и считаешь это нормой?

–Да я пошутил! Ты сама начала, первая. Не нужно было кокетничать с ним, я разозлился.

–Кокетничать? В чем мое кокетство? Что опять не так?

–Нормально. Она коньяки с чужими мужиками распивает, еще и выделывается. Не понимаешь ниче, ты? Мозги есть?

–А сообщить, куда едем? Успокоить? Нельзя было? Сидел-молчал, как каменный.

–Слушай, ты! Ты место-то свое знай! Поблядушкой была, видать, осталась! Блядь тупая.

–Что?

–Да ни что! Шмара дешевая! Иди нахуй! – Виталик брезгливо сплюнул в сторону, засунул букет подмышку и неторопливо направился вниз по лестнице, – А цветочки я Сонечке подарю, она сосет, как богиня, хоть и малолетняя, за такой букетик она и дырочку свою тугую раскупорит, по паре палок хватит, нам с Витьком. Ты-то разъебанная вся, – и любимый вприпрыжку, через две ступеньки, ускакал от Светланы навсегда, удовлетворенно присвистывая.

В общем, так Светка оказалась на больничной койке, на все лады проклинающая родителей, воспитавшей ее покладистой и сердобольной терпилой. И, ведь надо же, стервец, он всегда умел выставить ее полной дурой, коверкая факты и уверяя, что она все не так понимает!

Однажды прямо под самым ее глупым носом умудрился трахнуть слабую на передок подружку Маринку, но, когда Светка застала их откровенно ебущимися в соседней комнате, оба так убедительно все отрицали и настоятельно советовали обратиться к психиатру, что Светке не оставалось ничего больше, как поверить в то, что ее глаза под парами алкоголя ослепли, а ревнивая фантазия дорисовала все остальное. “Только дебил пойдет трахаться в комнату, двери которой не запираются, пока гости сидят за столом”, – злобно выговаривал ей Виталик позднее, когда провожал ее, удрученную и безответно молчаливую, домой, – “ Я что, дебил? Я не хочу встречаться с девушкой, которая считает меня дебилом! Да еще и озабоченную! Короче, думай над своим поведением. Я ушел.” Кто тут дебилка? Явно не Виталик.

Конец ознакомительного фрагмента.