Ты, я и он
Шрифт:
– Эй, ты что там, утонула? Свалилась на мою голову! Учти, я ходить не могу. – До меня донесся тревожный голос Стаса. Надо же, не думала, что, такой как он способен волноваться.
– Все в порядке. Просто, тут нырять надо. А я не могу без подготовки.
– Сколько ты будешь готовиться, несколько часов? Я уже начал замерзать, между прочим.
Я ничего не ответила. Пусть радуется, что я вообще согласилась помочь. Мы так-то практически не знаем друг друга.
Коляску я все-таки вытащила, хоть и пришлось повозиться. Кое-как выбравшись из бассейна, я поковыляла обратно к беседке, дрожа, словно осиновый лист. Все-таки,
– Можете теперь спокойно попасть домой. Или вам помочь сесть?
Стас молча смотрел на меня, напряженно о чем-то думая.
– Давайте, я помогу. Что нужно делать? – я протянула руку. Скорее всего, он не может сам перебраться на сиденье, а говорить об этом не хочет из-за глупой гордости. – Только не подумайте ничего. Я просто хочу, чтобы вы быстрее оказались дома, тогда я спокойно уеду. А завтра вернусь как обычно и отработаю день. Вспоминать об этом происшествии мы не будем. Что скажете?
– Что, твоего мужа нет дома, и он не в курсе, где ты сейчас находишься?
– Это вас уже не касается. – Боже, как же он меня раздражает! Почему я такая добрая и пытаюсь ему помочь? Разозлившись на себя, я хотела отвести руку, но не успела. Стас с силой сжал мою ладонь, обхватил пальцы. Секунда, и он рывком притянул меня к себе. Все произошло так быстро, что я не успела даже охнуть – моя щека плотно прижалась к голой груди.
Я думала, он мерзнет, но как же я ошибалась – от Стаса исходил жар. Тело горячее, будто у него температура под 40.
– Что происходит?! Вы что, сошли с ума?! – я попыталась вырваться, но хватка была железной. Я ощущала себя бабочкой, попавшей в паутину, но хуже было то, что я не понимала как себя вести. Не понимала, зачем он все это делает.
– Чокнутый, просто неадекватный.
В отчаянии я дернулась еще раз, и в бессилии обмякла. Странно, но у меня не было чувства неловкости или отвращения. Стас казался знакомым, а его объятия привычными, не отталкивающими. Я, словно маленькая частичка пазла, вдруг отыскала давно потерянную составляющую, и вот, мы воссоединились. Так просто, как будто, так и должно всегда быть.
Это просто какой-то абсурд. Этого человека я увидела вчера первый раз. Вчера! А сейчас он позволяет себе такие неподобающие вещи.
– Не нужно так напрягаться. Ты вся дрожишь от холода, и если сейчас не согреешься, то заболеешь и не сможешь заработать денег, ухаживая за мной. Просто успокойся и посиди вот так. Тебе нужно снять рубашку, она все равно бесполезна и облепила тело как вторая кожа. – На этот раз в голосе Стаса не было издевки или иронии. Он был абсолютно трезв. – Минуты через три ты перестанешь дрожать, и мы сможем пройти в дом. Ты переоденешься.
Я молчала, не зная, как реагировать на столь внезапную перемену в поведении. Одно я знала точно – завтра я не вернусь в этот дом. Никогда.
Абсурд
На часах два часа ночи, я неслышно крадусь по коридору своей квартиры, и чувствую себя изменщицей. Пока раздеваюсь в ванной (неосознанно тороплюсь скорее скрыть все улики того, что отсутствовала дома), прокручиваю в голове все произошедшее. Да, спустя пару минут меня перестала «бить» дрожь, и Стас отпустил меня.
Молча, я собрала свои вещи, брошенные за калиткой, подождала, пока Стас пересядет в коляску и мы зашли в дом. Вернее, я закатила Стаса
Я оставила Стаса и убежала в ванную переодеваться. Когда открыла дверь, он уже ждал меня – протягивал бокал вина, от которого я не смогла отказаться. Пока пила, он вызывал такси. Мы практически не разговаривали: Стас о чем-то думал, а я боялась сказать что-то не так и получить в ответ очередную порцию оскорблений.
Когда такси подъехало, мы неловко попрощались, и вот, я дома, чувствую себя так мерзко, словно изменила мужу. Но ведь ничего такого не было, почему я думаю об этом? Почему сейчас мысли о Стасе не отпускают? Я прошла на кухню, села за стол и обхватила голову руками. Нужно привести мысли в порядок, нужно взять себя в руки. Ничего не случилось. Вернее, произошла нелепая, нестандартная ситуация, но теперь ничего нет.
Все прошло. Я – сиделка и домработница. Я лишь выполняю свои прямые обязанности. А завтра…завтра я просто никуда не поеду. Просто не смогу этого сделать. Почему? Потому что все что произошло – пугает меня. Пугает Стас, который ведет себя совсем не так, как положено человеку, за которым требуется уход. Боже! Я зажмурилась, пытаясь отогнать от себя непрошенные воспоминания. Вот же дура!
В который раз, разозлившись на саму себя, я прошла в спальню и нырнула под одеяло. Женька спал, и я крепко прижалась к его спине.
Глава 6
Теперь ты моя.
Он завис надо мной, крепко зажав руки и вдавив телом в постель. Хотя, это действие было бесполезным - я и так никуда бы не делась. А сейчас я задыхалась от его веса. Сумасшедший. Пытаюсь разглядеть глаза, но вижу только белые зубы, оскалившиеся в полу-усмешке. Почему он думает, что я убегу? Неужели не понимает, что от себя не убежишь? Теперь мне нечего терять – я готова быть рядом с ним столько, сколько получится. И неважно, что у нас нет будущего. Да, у нас нет будущего, и это нужно осознавать сразу. Так сказать – на берегу. Эти чувства, они безумны, ничтожны, отвратительны. Все мое существо противится, внутри все кричит «нельзя!». Но на деле я слабая, глупая, безрассудная.
– Ты всегда будешь со мной. Поняла?
Я чувствую, как он снова закипает (его бесит реальная действительность), ярость, и отчаяние вот-вот прорвутся наружу, и я тороплюсь ответить:
– Да, конечно. Я буду с тобой.
– Поцелуй меня.
Я неловко тянусь к его губам, и он, не дожидаясь, вгрызается в меня, заставляет безвольно откинуться на подушки. Хорошо, делай, что хочешь, у меня все равно нет сил противостоять. Словно бешеный, оголодавший зверь, он облизывает, сосет и вгрызается в мои губы. Еще немного, и он откусит кусочек моей плоти. Но я ничего не делаю, чтобы остановить это безумство. Тело словно окоченело, все клокочет и бурлит внутри, ищет выхода, но не находит. Странно, но теперь я чувствую тепло – оно тонкой струйкой струится по животу, напоминает кровь, которая медленно разливается где-то по центру. Но еще секунда, и странное ощущение сменяется острым взрывом наслаждения.