Ты же ведьма!
Шрифт:
– Видимо, что-то в их беседе пошло не так, – задумчиво прокомментировала я.
Типуна на моем языке уже не было, как и блох на белке: две умные женщины всегда смогут договориться, если перед тем не убьют друг друга.
– Мой нынешний клиент – отличный дипломат, – фыркнула белка, копошась в хвосте и выискивая там сор.
– Я поняла это еще тогда, когда храмовник первый раз заорал: «Помогите!», а градоначальник повис на шпиле ратуши, – насмешливо парировала я, отхлебнув еще сбитня, и перешла к главному: – Значит, ты
– Ну да, мне надо свести с ума Эрриана.
– И сколько он уже продержался? День? Два?
– Чуть больше месяца, – печально отозвалась рыжая.
– Ого, крепкий орешек, – присвистнула я.
В этот миг за окном, оседлав столб, на котором я так и не сгорела, с воплем пролетел главный дознаватель нашего городка в своем форменном мундире.
– Все равно я его расколю. – Белка ударила лапой по столешнице.
– Расколешь, расколешь. Твой клиент уже начал проваливаться в безумие, – подбодрила я. Подперла подбородок кулаком и пояснила: – Он заявил, что хозяин этих земель. Но здесь же Светлые земли.
– Если бы… Официально Хеллвиль – территория темных, – вздохнула Эйта.
Она отпустила свой хвост и с интересом принюхалась к тарелке с орехами. Те были обжарены до золотистого цвета, кое-где аппетитно коричневые, с маслянистыми бочками.
– Тогда какого демона градоначальник подал запрос в светлую академию, чтобы ему прислали целителя? – возмутилась я.
– К слову, о Свете и Тьме: ты-то почему в облике темной тут сидишь? – ухмыльнулась белка.
– Долгая история. – Я махнула рукой. – Давай сначала ты: что это еще за арх с землями, которые на всех картах империи отмечены как владения светлых.
– Может, на картах твоей империи они и отмечены как владения светлых, – передразнила рыжая, – но поверь мне, что эти верховые топи темные считают вполне своими.
Она таки цапнула самый пузатый и жирный орех.
– Не стоит, – предупредила я.
Но было поздно. Послышался скрежет металла о камень. Мне показалось, что посыпались искры. А потом я поняла: нет, не показалось. Потому что из пасти Эйты сверкнуло еще раз. Следом раздался звук праздничной трапезы дикого дракона – тот самый момент, когда ящер жрет рыцаря в полном доспехе.
Белка задумчиво похрумкала, а потом внезапно скривилась и выплюнула все на стол.
– Ты что ж меня не предупредила, что они прогорклые? – возмущенно завопила она, отфыркиваясь и пытаясь очистить язык передними лапами.
– То есть то, что они по мягкости как наковальня, тебя не смутило? Кстати, я предупредила, – невозмутимо возразила я.
– Ты просто сказала «не стоит»… – буркнула Эйта. – А надо было… – Она резко развела лапы в стороны, словно пыталась разорвать ткань мироздания и выпустить демонов из Мрака. И яростно заверещала: – НЕ СТОИТ!!!
– Буду знать. – Я отхлебнула сбитня, который уже начал остывать.
В зал выглянула хозяйка трактира.
– Госпожа ведьма, вы меня звали? – спросила она. – А то я была в подполе и что-то услышала.
– Нет. – Я замотала головой. – Я тут сама с собой беседую.
– А-а-а… – тоном «я ничего не поняла, но сделаю вид, что в курсе» протянула хозяйка трактира. Она была тугой на ухо и крепкой на луженую глотку: ее крик с площади был порою слышен на окраине Хеллвиля. – Значит, показалось. Вы, если че, зовите. Только погромче.
Едва госпожа Брас ушла, как белка сердито прошипела, тыча лапой в сторону миски с орехами:
– Слушай, она ими что, клиентов травит, а потом обчищает их карманы? Или заряжает ими пращу? Или просто эта бабища в сговоре с цирюльником? Клиенты ломают у нее зубы и идут выдирать их прямиком к нему. Нет, мне просто интересно!
– Ни первое, ни второе, ни третье, – усмехнулась я. И протянула, копируя тон хозяйки трактира: – Это кам-мер-цу-я!
Даже палец, как госпожа Брас, вверх подняла.
Глядя в изумленные глаза рыжей, которая впервые за свою долгую жизнь столкнулась с таким видом привлечения клиентов, я пояснила, что орехи, по заверениям старожилов, стояли здесь годами. И завсегдатаи их никогда не трогали.
Я как-то спросила у госпожи Брас: зачем это? Она ответила: для антуражу и кам-мер-цу-и. Дескать, зайдет путник… А тут и столы чистые, и пол отскобленный, и тепло, и даже вон на столе дармовые орешки стоят. Заходи и бери. Только если насыпать вкусные и хрустящие – в миске они скоро закончатся. Лещины не напасешься. Вот и жарила трактирщица их на прогорклом козьем масле. Зато такие стояли долго. Для приезжего – завлекательно. А местные… Они же свои, уже знают и не трогают.
– М-да. – Белка почесала лапой затылок.
– Так что там с землями? – спросила я.
Правда уже не столь азартно, как в первый раз: в тепле я согрелась, подсохла и слегка разомлела.
– А что с ними? Примерно то же самое, что и с орешками… – огорошила Эйта. – Только масштаб побольше.
– Это как? – Я отодвинула пустую кружку и подалась вперед.
– А вот так. На них светлые поглядывали, да зубы обломали. В смысле армию потеряли. – И, копируя мой тон, добавила: – Долго рассказывать.
Я выжидающе вскинула бровь. Белка оценила мое выразительное молчание и сдалась:
– Так уж и быть, в двух словах… – И рассказала. А завершив краткий экскурс в историю топей, добавила: – Джером скоро закончит развлекаться. Вон горожане за окном низко летать стали. Как думаешь – это к дождю или снегу?
– Скорее, к нашему побегу, – хмыкнула я, прикидывая: удрать через заднюю дверь или как истинная темная ведьма выйти через парадное крыльцо.
Логика советовала первое, наглость – второе. Но если спущусь с крыльца, то наверняка нос к носу столкнусь со слегка злыми пришлыми. Видимо, последнее произнесла вслух, потому как белка оживилась: