Тяга к странствиям
Шрифт:
— Так почему ты не заменишь лошадь?
— Хепсиба говорит, что и эта достаточно хороша. Кроме того я в некотором роде люблю мою старушку. Лошадь, я имею в виду.
Тассельхоф подошел к фургону и погрузил один конец своего хупака в канаву, пока не нащупал твердую землю.
— Хм, глубина с мое плечо. Не слишком глубоко. Спорю, если ты подтолкнешь фургон сзади, я смогу уговорить Беллу сделать несколько шагов.
Человек прислонился к борту фургона.
— Не знаю, зачем человеку в моем положении тратить так много сил, борясь с судьбой. Если провидению было угодно, чтобы я оказался здесь, я останусь здесь, несмотря на все твои усилия по вытаскиванию фургона.
Тас мельком взглянул на него.
— Чепуха. Зачем судьбе хотеть, чтобы твой фургон попал в грязную канаву?
— Не знаю зачем, но я здесь! Я не могу пытаться изменить свою судьбу. — Как будто вопрос был решен, ремесленник вытащил маленький ножик из кармана и принялся чистить ногти.
Кендер мгновение обдумывал эти слова, но потом потряс головой, как бы желая избавиться от мыслей. Он решил попробовать другой подход.
— Хорошо, допустим твоя судьба — застрять в этой канаве. Но твоя судьба еще и то, чтобы я пришел и вызволил тебя, потому что я отказываюсь уйти и бросить тебя здесь. Что ты на это скажешь?
Ремесленник поскреб подбородок.
— Я думаю, что если ты заставишь лошадь двигаться, это будет убедительным аргументом в пользу твоей теории.
— Конечно заставлю! — воскликнул Тас. — А теперь встань позади фургона и толкай, — кендер продемонстрировал как именно. — Немного присядь и обопрись плечом, мммм… я все еще не знаю твоего имени…
— Гезил Бишоп.
Тас снова протянул свою руку и на этот раз ремесленник сердечно потряс ее.
— Рад знакомству.
Гезил встал позади фургона.
Опустив руку в один из мешочков на своем поясе, Тассельхоф пошарил в нем, ища небольшой кусочек сахара.
— Это заставит Беллу двигаться, — сказал он, поднимая сахар вверх.
Тас подошел поближе к голове старой клячи. Маленький кендер дотянулся до уздечки, зажав ее в одной руке, а вторую, с кусочком сахара, поднес к волосатым ноздрям, из которых вырывались пучки белого пара. Все еще взволнованная после схватки, лошадь смотрела на кендера широко раскрытыми и налитыми кровью глазами. Но ее пушистые губы жадно вздрогнули и она попыталась взять ими сахар, показывая два пожелтевших передних зуба.
— Иди сюда, старушка, — сказал Тас ласково, отводя руку от лошади прежде, чем она смогла добраться до сахара. — Ты должна немного поработать, а потом это замечательное лакомство будет твоим.
— Ты должен кричать, она почти глухая! — крикнул Гезил со своего места позади фургона.
— Когда я скажу «Давай!» — толкай фургон! — в ответ крикнул Тас Гезилу.
— Это Белла тугоухая, а я не я, — напомнил Гезил кендеру.
Крепко ухватившись за уздечку, Тас держал кусок сахара в открытой ладони приблизительно в десяти сантиметрах от носа лошади. Кендер сосчитал до трех.
— Давай! — крикнул он и рванул уздечку на себя. Мигая от удивления молочными глазами, Белла продвинулась немного вперед, увязая в грязи. Позади нее фургон дернулся, доехал до края канавы, затем откатился назад в грязь.
— Мы почти сделали это! — взволнованно прокричал Тас. — В следующий раз толкай сильнее и дольше!
Гезил мрачно посмотрел на свою забрызганную грязью тунику. Его лицо было испещрено грязными пятнышками. Ботинки чавкали в трясине. Ему повезет, если в следующий раз он не соскользнет под колеса фургона.
— Хорошо. — Ответил он.
Они повторили все заново. Тас еще сильнее потянул за уздечку, а Гезил толкал дольше. Со стоном и скрипом фургон двинулся с места и выкатился из канавы, повалив Тассельхофа через секунду после того, как Белле таки удалось добраться губами до сахара.
Тассельхоф нашел Гезила лежащим в грязи на том месте, где только что был фургон.
— О, боги, что случилось? — спросил Тас, помогая Гезилу встать на ноги. — Ты должен быть более осторожным. С тобой постоянно случаются неприятности.
Вместо ответа Гезил открыл заднюю дверь своего фургона и извлек оттуда чистую тунику и бриджи. Отложив их в сторону, он принялся дрожа сбрасывать с себя грязную и холодную одежду. Переместив ценные вещи в карманы сухой одежды, он быстро облачился в нее.
— Уф, уже лучше. Но я все равно собираюсь принять ванну прежде, чем кто-либо в Утехе меня наймет.
— Утеха? — воскликнул Тассельхоф. — Я только утром оттуда ушел! На самом деле ты должен посетить Весеннюю Ярмарку — я уверен, что ты сможешь там хорошо заработать.
— Туда-то я и направлялся, — сказал Гезил. — Я надеялся хорошо заработать там, но боюсь, что уже пропустил большую часть ярмарки. Несомненно уже слишком поздно, чтобы найти там даже палатку для себя.
— Хе, да у одного из моих лучших друзей там есть своя палатка! — похвастался Тас. — Ну, возможно, он и не лучший мой друг, но уж точно не враг. Мы встретились, когда я охранял некоторые его товары и он неправильно меня понял. Он поделится частью своего места с тобой за небольшую плату.
Тассельхоф снял с запястья браслет и протянул его на ладони.
— На самом деле этот браслет принадлежит ему и он очень сильно хотел бы получить его назад. Бездна меня забери, если я знаю, как он оказался в моем мешке, но это так. Если ты все равно едешь в Утеху, ты мог бы забрать браслет с собой. Мой друг совсем обезумел, когда потерял его в прошлый раз, так как он сделал его для клиента, который должен нагрянуть совсем скоро. Я уверен, что мой друг будет очень благодарен тебе за то, что ты вернешь ему браслет и даже вероятно поделится местом вообще бесплатно!