Тяжело быть дурой

Коралевских Наталья Михайловна

Так мы и познакомились. Подружились, конечно, уже позже, когда я немного привыкла к тому, что живу в окружении звезд разной категории раскрученности, и научилась относиться к этому без фанатизма.

Смею заверить – оно того стоило. Вот и сейчас именно Сержу предстояло сыграть роль обеспеченного “французика” Клода. Так как он заканчивал ВГИК, думаю, легкая импровизация дастся ему без труда. Главное, загримировать его как следует. Чтобы не себя поменьше похож был. А то мало ли...Вдруг Яна по ночам мастурбирует на его фото? Откуда я знаю, что

у нее в душе творится?

А проблемы Сережке создавать мне меньше всего хочется. Он – то ни в чем не виноват.

«...Благими намерениями вымощена дорога сами знаете, куда...» Глава 9.

В 21 – 00 по московскому времени затрещал мой мобильный. Звонил Анатолий.

Рано...я еще не все приготовила. Хотя – черт с ним.

– Алло? – стараясь придать голосу как можно больше сексуальности, мурлычу я в трубку. Настроение у меня и впрямь хорошее – мои мечты, плод двух бессонных ночей, вот – вот реализуются. И это “зер гут”, как говаривал мой покойный дедушка!

– Хэлло, бэби. Ждешь меня? – судя по голосу, мсье Анатоль изрядно навеселе. Что ж... Не мое это дело, в принципе. Свою же печень портит. Тем более я тоже далеко не девочка- цветочек.С недавних пор.

– О да, мой повелитель...Моя киска хочет молочка...Привезешь? – в душе ухохатываясь, хрипло шепчу я в трубку. Судорожный вздох на том конце провода убеждает, что я на правильном пути. – Жди. Через десять минут будет тебе молочка – хоть залейся!

И кидает трубку.

Я так не хохотала, наверное, в своей жизни никогда...Идиот!

Хотя кто из нас больший идиот – это еще весьма спорный вопрос. Ну да ладно!

Наручники спрятала под подушку. Пистолет отправился туда же. Плетку подумала – подумала и засунула обратно в шкаф, в полотенца. Это уже будет перебор.

А вот повязку для глаз выложила на видное место, вместе с упаковкой презервативов. Нет, я, конечно, предохраняюсь, но грязь собирать мне тоже как – то не улыбается, если честно. Так что лучше перебдеть, чем недобдеть.

Все. Теперь я готова.

Бутылка “Asti Mondoro” на столик у кровати, туда же – виноград, сыр и канапе с черной икрой. Маленький романтический ужин...На голодный желудок играть в похотливую сучку неохота. Тем более надо дать человеку шанс – вдруг опомнится и извинится...Хотя это – вряд ли.

Немного подумав, удаляю лишнюю деталь своего и без того скудного туалета. Смотрюсь на себя в зеркало.

Ахуеть! ...Я – красотка!

Выпитая стопка коньяка вкупе с тремя затяжками анашой делает свое дело. Мне становится беспричинно весело. Смотрю на себя, голую, в босоножках для стриптиза, тоненьком кружевном стринге и с распущенными волосами до лопаток. Скромный кулон в виде маленького Скорпиончика – моего знака Зодиака, – на шее. Бриллиантовые глазки талисмана хищно сверкают в свете свечей.

Последний штрих – духи на шею, запястья, грудь, лобок. Мои любимые. “Ange oi Demon”, Givanchi.

В. они нравились до безумия...

Звонок в дверь прозвучал, как гром среди ясного неба.

Я вздрогнула, мысленно перекрестилась и поскакала к двери. За спиной надрывно голосил из динамиков Фредди Меркьюри.

I’m going slightly mad …А я вот не слегка, а давно и капитально сумасшедшая, если думаю, что моя затея с блеском провернется! Хотя – кто знает?...

И я распахнула дверь.

– МАМА?!!!!! – ДОЧЬ?!!!

Картина Репина “Приплыли”, называется. Остается только громко, демонстративно упасть в обморок.

Что я и сделала...

* * *

Небольшое лирическое отступление на тему моей славной семейки- в конце концов, знакомиться с ней вам когда- то все же придется.

Мать моя родилась и выросла в Москве. В период своего расцвета, пришедшийся на учебу в МАИ им. Серго Орджоникидзе, познакомилась на свою голову с отцом. Любовь- морковь, все дела- она, не подумав, выскочила за него замуж, забеременела и тут...

И тут как гром среди ясного неба новость – отцу предлагают место (чем конкретно он занимался, не в курсе даже я .Знаю только одно- работал папО на правительство, и весьма успешно.) в каком- то Богом забытом колхозе в двух сутках езды от Москвы. Город, конечно, но на этом сходство с Москвой и заканчивается.Зато- паек и тройная по сравнению со столичной зарплата. И только попробуй откажись! Отец вздохнул и смирился, а вот мать встала в позу.

Стояла она в ней долго. Смотрела, как отец пакует чемоданы и в срочном порядке продает свою однушку в Чертаново. Молча смотрела.

Потом точно так же молча собрала вещи и села с ним в поезд, увозящий их в город N.

Наверное, это любовь. А может- чувство долга. Точно не знаю.

Знаю только, что на деньги, вырученные за московскую однушку, отец купил неплохую трехкомнатную квартиру в сталинском доме и мать немного смирилась с судьбой. Особенно после выданной предусмотрительным папенькой внушительной суммы “на заколочки”.

Некоторое время спустя деньги кончились, родилась я – мать начала сдавать. Отец помогал, как мог- менял мне пеленки и утром пытался насильно покормить кашей, пока мать блаженно дремала. Потом ей стало влом целыми днями возиться со мной и она наняла няньку. До трех лет она наблюдала за умелыми действиями няни и потом решила, что меня можно спокойно сдавать в детский сад- я к этому готова.

Так и сделала. И пошла на работу- секретарем в какую- то фирму, продававшую то ли зонтики, то ли постельное белье- сама не знаю. В общем, отец был в шоке, но молчал.

И правильно делал. Нервы надо беречь.

Мои детские воспоминания о матушке чаще всего ограничиваются смутно- расплывчатым видением: я, маленькая, сижу с отцом в кресле у телевизора, а на кухне по телефону с какой- то старой подругой болтает муттер. Час, другой, третий, пятый....Потом меня смаривал сон. Что делал отец после того, как я засыпала- понятия не имею. Наверное, досматривал Вести и ложился спать. Маму дождаться было весьма проблематично.