Тяжело быть злодеем третьесортного романа
Шрифт:
Молодой глава всё предугадал и знает про то, что и неведомо пока нынешнему главе. Молодой глава молодец, м-да.
Как можно понять, Ночную цикаду я оставил напоследок не просто так. Разговор с ним оставил смешанные впечатления. С одной стороны, у нас явно появился самый настоящий скрытый агент с гигантским влиянием, а с другой…
Он не рассказал слишком много, но того, что рассказал, нам хватило за глаза.
Во-первых, старая пыль может найти меня теоретически в любой точке мира. Кровь. Возможно, он каким-то образом чувствует своих кровных потомков, а возможно, что
Во-вторых, глава явно начал что-то мутить в своих планах и подстраивать их под нынешние события. Сомневаюсь, что пойдут слишком масштабные изменения, ибо всё уже банально было приведено в действие и не может остановиться по щелку пальца какой-то пыли, но дополнительные эксцессы… Эх, куда же без них.
В-третьих, демонюга-редкостный извращенец поведал мне, как продвигается распространение влияние культа.
И, теперь я начинаю понимать, как один лишь культ устроил всю эту бучу.
Это было очевидно, да, но лёгкий озноб всё равно вызвало: культ не действовал однотипно, о-о-о нет. Один праведный храм вскоре может обратиться в демонический, о чём в самом храме не будут знать, и что даже сестрица не смогла узнать, на минуточку, спустя целые десятилетия.
Храм Будды. Его настоятель. Культ Чёрных Небес не стал как-либо «порочить» искусство, как сделал это с сектой Цветущей сливы, не стал, — пусть это, как я понял, и должно случиться позже, — обрывать поставки целебных трав секты местных целителей, но подчинил себе самого настоятеля.
И уже он заставит стать храм одним из самых страшных диверсантов, кажется, за всю историю Мурима.
Стоит ли уточнять, что после этого читака стал выглядеть не похожим на самого себя? Словно его гордость всезнающего читаки задели? Про сестрицу, что поминает иногда Будду, и которая даже под конец жизни не смогла узнать что-то такое, промолчу. Правда, удивительно, но паренёк пережил это намного тяжелее, что странно.
В общем, во многом мы ставили на гробницу. Ведь именно там, когда она откроется, будут едва ли не главные представители фракций, не считая кучи случайных счастливчиков, что просто успеет «к сладенькому». Или к смерти.
Да, наверное, уточнять, что мы будем среди случайных «счастливчиков», не стоит…
Глава 42
Это были первые дни после возвращения Ан Хаяна и Джун Ён А, о чём говорил всё ещё болевший фингал под глазом — башенки хёна стоили меньше заявленного, но достаточно, чтобы ощутить его любовь к строительству и мелкой моторике. Хван Мун Су, житель альтернативной Кореи и просто оскорблённый (напуганный) до глубины души читатель одного безызвестного романа, строил планы.
Впервые за долгое время он был на самом деле напуган.
И нет, не хёном — наверное, ему нужно было признать, что он оказался неправ: пусть они кое-как восстановили башенки, этого всего можно было избежать, если бы он просто нормально закрыл дверь. Девочка бы просто не смогла зайти.
Напугала Хван Мун Су его поспешность, глупость и самоуверенность.
Сидя ночью в своей комнате за письменным столом, паренёк
Хван Мун Су не посвящал своих друзей во все свои планы. Это было просто частью его менталитета и выстроившихся между тремя жуликами отношений — каждый занимался тем, чем должен был, и никто лишний раз не лез другому в душу, только если это не было чем-то очень важным. Честно говоря, паренёк уже несколько раз нарушал это правило, время от времени принимая решения в достаточно важных вопросах без дополнительного обсуждения с хёном и нуной, до этого не сталкиваясь с последствиями, и сейчас благодарил всех возможных богов за то, что…
Не успел отправить одну единственную бумажку.
Под светом свечи паренёк смотрел на написанное какое-то время назад письмо и думал над тем, что могло бы произойти, дойди оно до получателя. По роману Хван Мун Су знал храм Будды, как одно из самых добрых и праведных образований, буквально уникальное место, отличное от привычных сект, кланов или школ. Единственная связь, что была у храма с остальным сообществом боевых искусств, — они изучали, собственно, боевые искусства. Другое дело, что их подход был совсем другим и они вели достаточно закрытый образ существования, лишь изредка отправляя монахов храма в мир, чтобы они несли учение Будды.
Хван Мун Су помнил роман: в нём все вспоминали храм исключительно хорошо, пусть он сам толком и не поднимался. Он не переходил никому дорогу, фактически, даже толком и не участвовал в войне фракций. Попасть в храм могли по стечению судьбы как дети, рождённые в подконтрольных демонической фракции регионах, так и дети праведных земель. Во время горячей фазы войны храм не только помогал отбивать приходы демонических мастеров, но, что важно — в первую очередь, помогал спастись простым людям.
Они не убивали без необходимости, были очень дисциплинированными и искренними. Единственная выгода, которую они могли получить — распространение их учения.
Читателю было физически тяжело принять то, что храм был лишь ещё одной пешкой, которая, пользуясь доверием Альянса, могла сотворить по-настоящему ужасные вещи, а потом, если верить словам нуны, ещё и выйти сухой из воды — никто так и не знал о том, что произошло. Это было так несправедливо и… страшно. Так по-настоящему. Историю написали победители и те, кто смог вовремя скрыться и избавиться от тех, кто посмел им помешать.
Хван Мун Су хотел предложить союз и передать во всех смыслах ценную информацию — информацию о будущем. Если бы он действительно успел отправить письмо, то последствия…
Парень достаточно долго приходил в себя. Ему вновь пришлось переосмыслить события романа. Наверное, только в тот момент он в полной мере снял розовые очки. Он — в романе, но он — в реальном мире. То, что он что-то там знает с какой-то стороны — не делает его на самом деле всезнающим.
Окончательно потерявший в себе уверенность читака взял письмо и поднёс его к свече. Письмо загорелось, на глазах начиная превращаться в ничто.