Шрифт:
Пролог
Она совсем не ощутила боли.
Кривой нож, острый как бритва, легко распластал кожу.
— Ты уверена? — пристально посмотрела на нее старуха.
Кровь с руки тонкой быстрой струйкой шипела в огне, рождая тяжелый запах горящей плоти.
— Конечно, — кивнула она.
Старуха наклонила голову, шаря по ее лицу единственным глазом. Правый глаз давно уже взирал на мир белым склизким бельмом.
— Вижу твердость и чувствую силу, — признала старуха через
— Да.
— Хорошо, — удовлетворенно вздохнула старуха. — Истинное имя дается один раз, запомни. Оно — часть человека, его суть и плоть. А дальше решает жизнь. Когда побеждает человек, имя его становиться могучим, вселяющим уважение и страх. Вместе они могут перевернуть мир. Но иногда побеждает имя. И тогда человек превращается в раба — вместилище страстей, порока, жажды крови. Ты выбрала сложное имя, сестра. Трудное. Ге-ла…, — произнесла старуха, словно пробуя каждый слог на вкус. — Это значит — Сияющая. Имя, обязывающее ко многому. Сиять тяжело, а часто и попросту невозможно.
Кровь тонкими дорожками разбегалась по коже.
— Мы готовы к бремени.
Жадно гудело пламя, смешиваясь с шипением крови.
— Ну, что же…, — кивнула старуха двум безмолвным темным фигурам. — Вы слышали все. Принесите девочку. Наша сестра сделала окончательный выбор.
Часть первая
Возрождение Тени
Узница
Все изменилось после неожиданного удара.
Только что в сознание вливалась музыка, упоение победой, океан привычных, но, тем не менее, удивительных запахов, слепящий солнечный свет и ощущение близости любимого тела. Мгновением позже остались только мрак и тьма, неподвижное одиночество и простирающаяся на миллиарды лет пустота.
Переход показался стремительным и ужасным.
В самом начале она замерла, не веря в случившееся, не понимая и не принимая его. Потом к ней начали стекаться доклады уцелевших рецепторов.
Слух — ноль. Зрение — обрыв. Осязание — пусто. Органы чувств молчали.
Она повисла в абсолютной тьме, совершенно не ощущая ее. В мгновение ока ее лишили всего.
— НЕ-Е-ЕТ! — безмолвно исступленно закричала она, задыхаясь.
Все было бессмысленным. Враг учел свои прежние ошибки. Надежды на возвращение не осталось.
Она осталась одна в пустоте, запертая в коконе собственных воспоминаний, переживаний и сжигающей ненависти.
Из спячки ее вывел легкий толчок, почти колыхание.
Еще раз, еще. Она насторожилась, еле сдерживая рвущуюся наружу безумную надежду. Неужели? Сколько прошло времени? Как долго я спала?
Внезапно давно атрофированный рецептор ожил. В нее хлынули незнакомые яркие забытые
Что такое? Неужели ошибка? Неужели враг оступился?
Мгновением позже она поняла.
Сильнейшее потрясение восстановило утраченные связи. Еще немного и она станет почти равной. Еще немного и призрачный шанс вырваться из заточения обретет плоть и кровь.
Я не вернусь, твердо решила она. Если сумею вырваться, то слепая пустота станет уделом другой.
Той, которая сумела заточить меня в глухую мрачную клетку.
Война объявлена
После работы Олега поджидал сюрприз.
Дома случились гости. Двоюродная сестра супруги Настя с мужем, нанесли им внезапный визит.
— Что не предупредила-то? — сухо осведомился огорченный Олег у слегка зарумянившейся жены, снимая ботинки в коридоре.
— Да хватает всего, — ответила Ирина. — Ребята с собой принесли.
— Все равно не удобно: гости, — развел руками Олег.
Вслед за женой он прошел на кухню.
— Здоровеньки булы! — поприветствовал его Михаил.
Теща молча кивнула, а Настя улыбнулась. Совсем не так, как раньше. Одними губами.
— Куда присесть-то? — испытывая острую неловкость, огляделся Олег.
Его тарелка оказалась прямо напротив Насти.
Черт, мысленно выругался он, пожимая Мишкину руку. Вот ведь, угораздило.
— Сто лет тебя не видел! — объявил Михаил. — Как успехи?
— Неплохо, — неопределенно пожал Олег плечами, устраиваясь.
Они с Мишкой сошлись еще на свадьбе, вместе обороняя подаренный в случившейся пьяной драке китайский сервиз. А когда женская часть семьи вдруг исчезла в неизвестном направлении, мужчины озабоченно перезванивались, ощущая себя брошенными на произвол судьбы. И хотя Олег прятал свое беспокойство за стопкой водки, мысль о том, что он никогда больше не увидит Ирину, не давала ему покоя. Сходные переживания свояков окончательно сблизили.
Михаил оказался очень ревнивым парнем.
По его словам, он несколько раз пытался напроситься с супругой на то, что женщины, посмеиваясь, называли между собой «шабашок», а, получив несколько уклончивых отказов, устроил настоящую слежку. К операции Михаил, естественно, привлек Олега. Они весь день старательно играли в шпионов, но потеряли след в толчее и сутолоке Курского вокзала. Свое фиаско мужчины отметили попойкой в привокзальном кабаке. Напившись, они долго плакали друг другу в жилетки, вымучивая, рожая в поте, слезах и водке жесткую мужскую концепцию «черт с ними». Олег, ее автор, предложил оставить женщин в покое раз и навсегда. В конце концов, рассудил он, разве не здорово пару-тройку дней отдохнуть друг от друга?