Тысяча и одна ночь Майкла Дуридомова
Шрифт:
– Проверим, как там у вас с бельчонком дела. Как он поживает.
– Да он поживает! Голодный! Ты ж над нами надругался и бросил. Мокрых.
– Ну… уже вы и не мокрые. Сухие совсем. Пушистые.
– Ну не надо сильно, Мишка. Потихоньку. Чуть-чуть.
– Ладно. Едем.
Они миновали центр, проскочили окраины и выехали на трассу; вокруг расстилались поля с уже скошенным сеном, небольшие стога которого были расставлены словно
Белка сжала бедрами его ладонь и заерзала на сиденье, машина вильнула.
– Ой, Мишка, не могу больше! Ой, пусти, а то я щас…
«Мустанг» резко повернул влево, пересек осевую, встречную, соскочил с дороги, зашуршал новыми шинами по сухой пашне, поднял хвост пыли, но не остановился, а продолжал рваться вперед, на волю, в пампасы.
– На тормоз дави – не на газ!!!
– Ааааааааааааа!!!
Машина с разбега ткнулась мордой в стог сена, верхушка его закачалась и рухнула на капот и в салон, мотор заглох. Михаил судорожно загреб руками, выбрался наружу, оббежал вокруг, открыл левую дверь и вытянул девушку за руку – она плавно скользнула на спину и осталась лежать с закрытыми глазами и разбросанными руками.
– Белка!!! Бельчонок! Ну очнись, маленькая, ну я тебя прошу! Ну пожалуйста!
– Мишка.
– Ох, слава богу! Как ты? Все цело? Подвигайся.
– Мишутка.
– Что с тобой? Говори скорей!
– Ну какая я у тебя дурында.
– Ну, есть немного. Да это не страшно. Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо. Мне так хорошо! Никогда еще так не было!
– Вот ты Кончита моя любимая! Получишь щас по заднице!
– Да я согласна. Давай. Только колется везде.
– Где?
– Где-где, в… там. Сам не понимаешь?
– Как ты меня напугала! Ты можешь двигаться?
– Да я в порядке, Мишка. Я просто обалдела немножко от всего этого. Сумасшедший день! И ты мне так хорошо сделал! А я с дуру на газ нажала. А машину как жалко!
– Да ничего с ней не случилось – сено. Пожует мустанг, и поедем домой.
– Правда?
– Конечно. Все хорошо. Помыть только надо будет, а сено ветер
– Ну погоди. Полежи со мной. Не хочу вставать. Хорошо мне. Сеном пахнет. Клевером. Землей. Летом.
Михаил встал с колен, выгреб с водительского места остатки сена, сел и повернул ключ – мотор заурчал. Так, задний ход. Пошла, пошла, родная, молодец, хорошая конячка. Он отъехал на несколько метров, остановился, вышел и обошел машину вокруг – все было цело. Он заглушил мотор, подошел к обрушенному стогу и упал в него спиной.
– Иди сюда, Бельчонок. Полежим тут.
– Мы еще никогда с тобой в сене не были.
– Ну вот есть. Хорошо, правда.
– Чудо как хорошо. Ветерок. Ты рядом. Мягко. Я наеденная. Машинка моя любимая цела. Даже и нечего желать больше. Может поесть бы только.
– Так у нас еды еще вагон остался.
– Точно! И готовить не надо! И сладостей еще сколько! И фрукты! Поедем домой?
– Конечно, маленькая. Приедем, сводим тебя в душ, помоем, вытрясем из тебя солому. Из разных мест. Накормим. И уложим на диван отдыхать.
– И все? И больше ничего делать не будешь?
– Не, ну можно по заднице тебе надавать. Легонько. Ты согласна?
– Ну согласна, что делать. А потом?
– Потом кино посмотрим.
– А какое?
– Про Аладдина можно.
– А у тебя есть? Новый?
– Да есть там один в заначке. Немецкий. Неприличный, правда.
– И там исполняют все желания?
– Ну конечно, как же иначе.
– А что они там хотят?
– Нууу… по-разному хотят. А ты как хочешь?
– Даже не знаю, Мишка. Это же ты у нас придумщик. Вот и придумай что-нибудь. Новое.
– А ты сама уже и придумать не можешь?
– А зачем, когда ты у меня есть. Мне все нравится, что ты придумываешь.
– Все-все?
– Ну да.
– И ты на все согласна?
– Согласна… Ага! Так ты уже опять что-то новое придумал?! По глазам вижу! А ну говори! Быстренько!
Михаил прижал губы к уху девушки и зашептал.
– Ну Мииишка! Палучишь ты у меня! Поехали домой скорей!
***
В оформлении обложки использован шрифт Moonlight Regular, © Alexandra Gophmann, иллюстрация картины Luis Ricardo Falero «The Wine of Tokai»