Тысяча и одна ночь
Шрифт:
А что касается вали, то, когда он встал после сна, его жена сказала ему: «Я порадовалась за тебя пяти невольникам, которых ты купил у старухи». — «Каким невольникам?»-спросил вали. И его жена воскликнула: «Зачем ты от меня скрываешь? Если захочет Аллах, они станут, как и ты, обладателями высоких должностей». — «Клянусь жизнью моей головы, я не покупал невольников! Кто это сказал?» — воскликнул вали. И жена его молвила: «Старуха посредница, у которой ты сторговал их и обещал дать за них тысячу динаров и еще двести ей». — «А ты отдала ей деньги?» — спросил вали. И жена его ответила: «Да, я видела невольников собственными глазами, и на каждом из них одежда, которая стоит этой тысячи динаров. И я послала к ним начальников и поручила их им».
И вали спустился вниз и увидел еврея, ослятника, магрибинца, красильщика и сына купца и спросил: «О начальники, где те пять невольников, которых мы купили у старухи за тысячу динаров?» — «Здесь
А пока это все происходило, эмир Хасан Шарр ат-Тарик вдруг вернулся из поездки и увидел, что его жена раздета. И она рассказала ему, что случилось, и эмир воскликнул: «Нет у меня ответчика, кроме вали!» И он пришел к вали и сказал: «Как ты позволяешь старухам ходить по городу, и обманывать людей, и отнимать у них имущество? Это на твоей ответственности, и я узнаю о вещах моей жены только от тебя!»
И потом он спросил тех пятерых: «В чем ваше дело?» И они рассказали ему обо всем, что случилось, и эмир воскликнул: «Вы обижены!» И он обратился к вали и спросил его: «За что ты их держишь в заключении?» И вали ответил: «Никто не показал старухе дороги к моему дому, кроме этих пяти, и она взяла мои деньги, тысячу динаров, и продала их в гарем».
И те пятеро сказали: «О эмир Хасан, ты наш поверенный» в этом деле!» А потом вали сказал эмиру Хасану: «Вещи твоей жены за мной, и я отвечаю за старуху, но кто из вас ее узнает?» И всё сказали: «Мы ее узнаем! Пошли с нами десять начальников, и мы схватим ее!» И вали дал им десять начальников, и ослятник сказал им: «Следуйте за мной, я узнаю ее по голубым глазам! [128]
И вдруг старуха Далила вышла из переулка, и ее схватили и пошли с ней к дому вали; и когда вали ее увидел, он спросил ее: «Где вещи людей?» — «Я их не брала и не видала», — ответила старуха. И вали сказал тюремщику: «Запри ее у себя до завтра». Но тюремщик воскликнул: «Я не возьму ее и не запру, так как боюсь, что она устроит плутню и мне придется отвечать».
128
Голубым глазаму арабов приписывались магические свойства, они считались признаком коварства и дурного права. В сказках и народных романах голубые глаза были у колдуний.
И вали сел на коня, и, взяв с собой старуху и всех тех людей, выехал с ними на берег Тигра, и, призвав факелоносца, велел ему привязать старуху к кресту [129] за волосы. И факелоносец подтянул старуху на блоке и поставил десять человек сторожить ее, а вали отправился домой; и наступил мрак, и сон одолел сторожей.
А случилось так, что один бедуин услышал, как кто-то говорил своему товарищу: «Слава Аллаху за благополучие! Куда это ты отлучился?» И тот ответил: «В Багдад, и я ел там на обед пирожки с медом». И бедуин воскликнул: «Непременно пойду в Багдад и поем пирожков с медом» (а он в жизни их не видал и не входил в Багдад). И он сел на коня и поехал, говоря про себя: «Пирожков поесть прекрасно! Клянусь честью арабов, я буду есть только пирожки с медом…»
129
…привязать старуху к кресту… — Распятие на кресте было позорной казнью у арабов в средние века.
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала семьсот шестая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что бедуин сел на коня, и захотел поехать в Багдад, и отправился, говоря в душе: «Поесть пирожков прекрасно! Клянусь честью арабов, я буду есть только пирожки с медом».
И он приблизился к кресту Далилы, и та услышала, как он говорит себе эти слова, а бедуин обратился к Далиле и спросил ее: «Что такое?» И Далила воскликнула: «Я под твоей защитой, о шейх арабов!» —
130
Ритль— мера веса, около пятисот граммов.
И хитрость над бедуином удалась, и он отвязал Далилу, и та привязала его на свое место, после того как сняла с него бывшую на нем одежду, а потом она надела его одежду на себя, повязалась его тюрбаном, села на его коня и поехала к своей дочери. «Что это за наряд?» — спросила Зейнаб. И Далила ответила: «Меня распяли». И она рассказала ей, что случилось у нее с бедуином.
Вот что было с нею. Что же касается сторожей, то когда один из них очнулся, он разбудил своих людей, и они увидели, что день уже взошел. И один из них поднял глаза и сказал: «Эй, Далила!» И бедуин ответил: «Клянусь Аллахом, мы не станем есть балилы! Принесли вы пирожки с медом?» — «Это человек из бедуинов», — сказали другие сторожа. И первый спросил: «О бедуин, где Далила и кто ее отвязал?» — «Я отвязал ее, — ответил бедуин. — Она не будет есть пирожков насильно, потому что ее душа их не принимает».
И сторожа поняли, что бедуин не знает об ее обстоятельствах и что она сыграла с ним штуку, и стали спрашивать друг друга: «Убежим мы или останемся, чтобы получить сполна то, что назначил для нас Аллах?»
И вдруг пришел вали с толпой тех, кого Далила обманула, и вали сказал начальникам: «Поднимайтесь, отвязывайте Далилу!» И бедуин воскликнул: «Мы не станем есть балилы! Принесли вы пирожков с медом?» И вали поднял глаза к крестовине, и увидел на ней бедуина вместо старухи, и спросил начальников: «Что это такое?» — «Пощады, о господин!» — вскричали они. И вали воскликнул: «Расскажите мне, что случилось!» И начальники сказали: «Мы не спали с тобой, когда были на страже, и мы сказали себе: «Далила на кресте!» — и задремали, а когда очнулись, то увидели этого бедуина распятым. И вот мы перед тобой».
«О люди, это обманщица, и пощада Аллаха вам дана!» — сказал вали. И бедуина развязали, а он уцепился за вали и сказал: «Аллах да поможет против тебя халифу! Я узнаю о моем коне и моей одежде только от тебя!»
… И вали расспросил его, и бедуин рассказал ему свою историю, и вали удивился и спросил: «Почему ты ее отвязал?» — «Я не знал, что она обманщица», — отвечал бедуин. И собравшиеся сказали:
«Мы узнаем о наших вещах только от тебя, о вали! Мы передали ее тебе, и ты стал за нее ответственным, и мы пойдем с тобой в диван халифа».
А Хасан Шарр ат-Тарик пришел в диван и вдруг видит: идут вали, бедуин и те пятеро, и они говорят: «Мы обижены!» — «Кто вас обидел?» — спросил халиф. И каждый из пришедших выступил вперед и рассказал, что с ним случилось, вплоть до вали, который сказал: «О повелитель правоверных, она меня обманула и продала мне этих пятерых за тысячу динаров, хотя они свободные». — «Все, что у вас пропало, — за мной, — молвил халиф и приказал вали: — Я обязываю тебя поймать старуху!»
И вали потряс воротником [131] и воскликнул: «Я не возьму на себя этой обязанности, после того как я повесил ее на кресте и она сыграла штуку с этим бедуином, так что он ее освободил и она повесила его на свое место и взяла его коня и одежду». — «Что же, мне обязать кого-нибудь, кроме тебя?» — спросил халиф. И вали сказал: «Обяжи Ахмеда ад-Данафа: ему идет каждый месяц тысяча динаров, и у Ахмеда ад-Данафа приближенных сорок один человек, и каждый из них имеет в месяц сто динаров». — «О начальник Ахмед!» — сказал халиф. И Ахмед отвечал: «Я перед тобою, о повелитель правоверных!» И тогда халиф молвил: «Я обязываю тебя привести старуху». И Ахмед ответил: «Я ручаюсь, что приведу ее!» И затем халиф задержал тех пятерых и бедуина у себя…»
131
…потряс воротником… — Жест, выражающий невозможность сделать что-либо.