Тысяча и одна Ведьма
Шрифт:
У королевы была ученица. На тот момент, когда двое подростков умело, растаяли замороженную на всю себя правительницу, ученица была послана очень далеко. Королева вообще была умелицей по части послать.
В командировку её заслали. Платили ли ей посуточные и так далее, не могу, сказать, не важно для нашей истории.
Важно то, что она вернулась к своей повелительнице, а той и след простыл. Прогрелся, если уж соблюдать истину.
Ученица тоже была жуть, какая холодная, и её девизом было:
«Мстю лучше подавать из морозильника!»
И она убралась ещё дальше. Что ей никто не мешал строить коварные планы.
Ученицу звали Льдинкой. И она была гораздо умнее и изощренней в хитростях, чем растаявшая учительница. Впрочем, так и должно быть, ученики должны стать сильней учителя. Это даже не обсуждается.
И должна вам рассказать, что она не так просто стала Льдинкой, у девочки было очень трудное детство.
Родители её так назваться имели право только по бумажкам.
На дочку внимания не обращали вообще, отдав всю свою любовь странной, завлекательной жидкости. Они топили в ней и любовь к дочери, и к её младшим братьям.
Мелким часто приходилось ночевать где-то попало.
На чердаках, около печных труб, скупо делившихся с ними тем теплом, что оставалось от прогорающих в теплых каминах дров.
Летом ещё как-то можно было согреться, свернувшись калачиком под лапами елей.
Этих детей знали все лесные обитатели. Зайцы жалели дрожащих двуногих. Больше, чем их собственные родители, и даже больше, чем остальные двуногие, яростно провозглашавшие свою праведность и высокую моральность.
Зайцы делились с ними морковкой, уворованной на огородах, капустой, с раскидистыми листьями.
И дети благодарно гладили их по ушкам, обнимая, когда засыпали. Так было теплее.
Иногда родители вспоминали, что они родители. И начинали воспитывать своих чад.
Чада после этого долго плакали, и потирали места воспитания. Порой им приходилось лечить друг друга, чтобы стало возможным хотя бы сидеть не на коленках.
Соседи…что ж, соседи, у каждого была своя семья, и свои семеро по лавкам. Кому нужны чужие голодные рты? Да и сражаться с родителями, поднявшими свой дух до победного над всем и всеми состояния, пока они были в состоянии стояния, мало кому хотелось.
Росли малыши, как сорная трава. И как любому сорняку им доставались и тычки, и пинки, и затрещины. Они сами становились похожи на зайчат, или волчат, когда их слишком уж затюкивали.
В конце концов, нашлась-таки одна неравнодушная душа, и отправила детей в приют. Не факт, что их условные родители не произвели бы ещё. Но хотя бы эти были пристроены.
Младшие остались в приюте. Но старшая, Льдинка, давно уже поняла, что ничего хорошего ни от близких, ни от далеких ждать не приходится.
И сбежала из приюта, решив, что обязательно станет сильной. Такой сильной, чтобы все, кто обижал её и её братиков и сестричек, склонились перед ней, дрожа и заикаясь от почтения!
Но что это всё я, да я говорю! – прервала рассказ Ведьма, – расскажите о себе, Валд.
Валд замялся. Немного нерешительно начал:
– Понимаете, я раньше думал, что я весь такой, растакой, замечательный. Но почему-то после разговора с вашей старшей…как-то понял, что мне действительно нечего о себе рассказать!
Ну, родился. Ну, в садик ходил…в школу…в институт…
А вспомнить-то особо и нечего.
Он примолк, Ведьма спокойно смотрела на него, ожидая продолжения.
– Я не отказываюсь исполнять договор, поверьте! – умоляюще вскинул на неё глаза Валд, – я только прошу дать мне немного времени, что-то сейчас бурлит в мыслях, что-то пытается мне показать себя. Но…пока я самого себя не совсем понимаю. Просто прошу дать мне немного времени.
Повторил он.
Ведьма понимающе улыбнулась.
– Что ж, понимаю. Тогда на сегодня можно попрощаться.
– Позвольте! – воскликнул Валд, – а как же сказка про Льдинку?
– Завтра моя подруга продолжит вам её рассказывать. Эту сказку, – Ведьма немного грустно усмехнулась, – знают все мои сестры. Вся тысяча Ведьм. И те, что будут после нас, тоже станут её рассказывать.
Она грустная, но очень поучительная. И с абсолютно неожиданным окончанием!
Улыбка стала лукавой. И как Валд не просил рассказать всё до конца сегодня, девушка осталась совершенно непреклонной, попрощалась, и растворилась в сумерках.
И ему тоже пришлось отправлять домой. Вечер уже был. Поздний. Пора спать.
Чтобы завтра поработать, ожидая вечерней встречи.
Второй вечер начался с приключений
Валд весь день ощущал приятное чемоданное настроение. Вроде бы ничего особенного, ну, посидят, ну, поговорят. Но с какого-то момент…с обеда…или раньше…ай! Какая разница?! Почему рядом с ним работало ожидание чуда.
И о, чудо! Работа спорилась на ура. Даже начальник отдела, одобрительно кивнул головой, сказал:
– Растешь, парень! Не зря я к тебе присматриваюсь. Правда, что-то ты последнее время как – то на отвяжись, работал, но вижу, взялся за ум, взялся. Будем посмотреть, как оно у тебя дальше пойдет, пора уже, наверное, тебя на следующую ступень двигать. Может потому и работал абы как, что заскучал?
Валд улыбнулся, не рассказывать же, что вечером его ждет встреча с Ведьмой, поблагодарил и продолжил трудиться.
Несмотря на ожидание, день пролетел мгновенно, работы было переделано море.