Тысяча ликов ночи
Шрифт:
Марлоу подошел к барьеру, за которым располагалась касса, и увидел сделанную мелом надпись, извещавшую, что следующий поезд – это лондонский экспресс, отходящий через пять минут. Он быстро купил перронный билет и прошел через барьер.
Поезд стоял на дальней платформе, и, проходя по пешеходному мостику, Марлоу увидел, что Моноган садится в вагон в середине поезда. Он быстро сбежал вниз по лестнице, ведущей на платформу, и пошел вдоль поезда, заглядывая в окна вагонов. Наконец он увидел Моногана, который усаживался в углу одного из купе.
Их
В коридоре он увидел Моногана, скрывавшегося за поворотом в противоположном конце. Марлоу бросился за ним, расталкивая людей своим массивным телом, чтобы пробить себе путь. Люди сердито огрызались, где-то позади него громко вскрикнула женщина, и все-таки он пробился через пассажирские вагоны поезда и оказался в багажном вагоне.
Когда он вбежал туда, Моноган уже выскакивал через погрузочную дверь на платформу, продираясь сквозь группу рабочих, занятых багажом. Марлоу споткнулся о чемодан и упал ничком, вытянув руки вперед, чтобы смягчить удар. Он чуть не закричал от боли в обожженных руках, но тут же вскочил на ноги и бросился вдогонку за Моноганом, который как заяц бежал в дальний конец платформы.
Понемногу Марлоу догонял его. Ирландец задержался в конце платформы, обернулся, а потом спрыгнул на пути. В нескольких сотнях ярдов стояли товарные поезда, и Марлоу бросился к ним через путаницу путей.
Внезапно он услышал звук приближающегося поезда и, обернувшись, увидел, что скорый пассажирский поезд прибывает на станцию с другой стороны. Моноган тоже увидел его и удвоил усилия, чтобы быстрее пересечь путь, явно рассчитывая, что поезд отрежет его от преследователя. Марлоу стиснул зубы и тоже увеличил скорость.
У него сильно заболело в боку, и перед глазами стояла красная завеса. Звук приближающегося поезда был уже совсем рядом. Он сделал длинный прыжок и упал головой на рельсы. Шум был просто оглушителен, и когда Марлоу поднялся на ноги, то увидел, что поезд, не задевая его, проносится позади.
Моноган успел скрыться за вагонами стоявшего неподалеку товарняка. Когда Марлоу подбежал туда, то увидел, что с другой его стороны расположена насыпь с крутым откосом, с пятифутовым проволочным забором наверху, а за ним – дорога. Моноган добрался уже до половины откоса.
В тот момент, когда Марлоу рванулся вперед, Моноган отчаянно завопил – он поскользнулся, покачнулся назад и покатился вниз, к паутине путей.
Марлоу поднял его своими громадными в этих шоферских перчатках руками, и Моноган в страхе залепетал:
– Бога ради, Марлоу, отпустите меня. Я скажу все, что вам нужно, только отпустите меня.
Марлоу стукнул его несколько раз тыльной стороной руки, и голова Моногана замоталась из стороны в сторону.
– Скажи мне все о Дженни О'Коннор, и скажи быстро. Она знала о том, что ты должен был испортить тормоза
Он схватил ирландца за горло и затряс, как пойманную крысу.
– Говори! Мне нужно это знать! – дико закричал он.
Моноган закашлялся, пытаясь освободить севшее от страха горло.
– Конечно, она знала, а вы просто дурак, – просипел он. – Ведь она-то и есть главный босс. Сама всем командует.
На мгновение Марлоу ослабил свою хватку, стараясь вникнуть в смысл услышанного, и Моноган упал навзничь на откос насыпи.
– Она же все время выведывала у вас информацию, – продолжал Моноган. – Поэтому-то мы и знали в тот раз, что вы сами собираетесь везти товар в Лондон.
Марлоу все еще не мог поверить в это.
– Но почему она? А что же О'Коннор?
Моноган пожал плечами и осторожно потрогал горло.
– Так они же были муж и жена. Она пела в хоре дешевого стриптизного шоу. Когда она появилась в Бирмингеме, О'Коннор увидел ее там. И они через неделю поженились. Она потребовала от него держать это в секрете. Он по ней с ума сходит. Готов проползти на пузе отсюда до самого Лондона, если она захочет. Раньше он перебивался по мелочам. Потом она стала подавать ему идеи. Это она заставила его начать дело с разбавленным виски и еще много других дел.
Марлоу пребывал в крайнем изумлении, но, как ни странно, разум его был холоден как лед.
– Что произошло тем вечером, когда ты вывел из строя тормоза на моем грузовике?
Моноган пожал плечами.
– Она рассчитывала, что вы сами поедете в Лондон той ночью. И хотела убрать вас на какое-то время, чтобы дать мне шанс поработать с грузовиком.
Марлоу потянулся вперед и схватил ирландца левой рукой.
– Это все, что я хотел узнать от тебя, ты, грязная свинья! – сказал он, нанося правой рукой удары по лицу Моногана.
Откуда-то сквозь завесу дождя донесся свисток полисмена, высокий и пронзительный. Марлоу отпустил бесчувственное тело ирландца и полез вверх по откосу, к забору. Когда он перелезал через него, то, оглянувшись, увидел трех полисменов, которые бежали через пути к грузовому поезду.
Было уже почти совсем темно. Он пробежал по дороге и свернул в первую попавшуюся боковую улицу. Пусть полиция схватит его потом, если он им нужен, но только не сейчас. У него есть еще одно дельце. Ему надо разобраться с Дженни О'Коннор.
Марлоу все бежал под желтыми лампами уличного освещения по пустынным из-за дождя улицам, пока не попал на главную площадь. На минуту он задумался, потом, окончательно приняв решение, свернул на ту улицу, где находилась квартира Дженни.
Маленький двор был тих и пустынен, и в окнах дома не виднелось света. Марлоу прислонился к дверям и нажал кнопку, но никто не откликнулся на его настойчивые звонки. Он с проклятиями повернулся и побежал обратно тем же путем, через залитую дождем площадь, к складу. Его охватил панический страх оттого, что она могла уже убежать. Что он, может быть, уже опоздал.