Тысяча поцелуев

Мейер Сьюзен

Боль сдавила его сердце стальными тисками. Рори знал, что, если закроет глаза, перед его внутренним взором будет стоять Шеннон — прекрасная, смеющаяся, с рассыпавшимися по плечам каштановыми волосами и сияющими весельем глазами.

Но он помнил ее и другой — бесконечно печальной, утратившей веру в то, что ее могут полюбить. Господи, как такое могло прийти ей в голову? Он не встречал человека, которого было проще полюбить, чем Шеннон.

Рори проехал еще милю перед тем, как осознать свою ошибку.

Откуда он может знать, что ее легко полюбить, если не любит ее?

Отец Шеннон приехал домой около пяти. Магазин будет открыт до девяти вечера, но трон Санты уже опустел и на нем появилась табличка, сообщающая детям о том, что Санта отправился на Северный полюс собирать свой бездонный мешок подарков и готовить оленей к большому полету.

На кухне вовсю шла подготовка к большому рождественскому ужину. Шеннон и ее мать хлопотали у плиты.

Дейв скинул куртку Санты и белый парик с бородой и устроился за столом.

— Ну что сказал этот парень, Воллас? — с нетерпением спросил он. — Он собирается купить магазин?

Шеннон заметила, как ее мать бросила на отца предостерегающий взгляд, и рассмеялась:

— Все в порядке, мам, мы можем говорить об этом.

— О чем? — не понял отец.

— О Рори Волласе, который разбил сердце твоей дочери, — недовольно сообщила Стейси.

— Что?

Шеннон закрыла глаза, не желая даже думать о том, что произойдет дальше. Она была не против поделиться своими печалями с матерью, но вот ее отцу этого знать не следовало. Он большой мастер делать слонов из ни в чем не повинных мух.

— Папа, со мной все в порядке. Просто за эти несколько дней мы сблизились. Он рассказал мне о себе. Оказалось, что у него была жена, которая ушла к другому, заявив, что больше никогда не хочет видеть ни его, ни их маленькую дочь. Потом он признался, что все равно счастлив быть отцом и хочет завести еще детей.

— Но ведь это не значит, что вы не подходите друг другу. Ты всегда можешь усыновить ребенка.

Они с отцом никогда не разговаривали об этом, поэтому Шеннон была удивлена, осознав, что он думал о ее положении и пришел к тем же выводам, что и она.

— Я знаю, — улыбнулась она.

— Так в чем же дело? Почему нам не следует говорить о нем?

— Потому что я понимала, что у нас ничего не выйдет. Я выложила карты на стол, он сказал, что не знает, как поступить, и уехал. Не волнуйся, со мной уже все в порядке, и я могу заверить тебя, что он очень заинтересовался торговым центром. Он поговорит с другими членами правления и после праздников даст нам окончательный ответ.

— А может, я уже не хочу продавать ему свой магазин.

В первый раз за несколько часов Шеннон искренне рассмеялась:

— Не нужно воротить нос от сделки с ним только из-за того, что мы не пара.

У Волласов очень крупная компания, они предложат за магазин хорошую цену.

— Не все в жизни решают деньги, — хмуро откликнулся Дейв.

Шеннон была очень тронута его словами. Ее отец любил ее так сильно, что готов был отказаться от сделки. Хотя, конечно, это было глупо, и она собиралась отговорить его от такого опрометчивого шага.

— Первый раз слышу от тебя подобное, — улыбнулась она.

— Но это правда. — Он недовольно передернул плечами. — Мы сегодня вообще будем есть или мне уже не надеяться?

— Надеяться тебе никто не запрещает, — с улыбкой откликнулась Стейси и налила ему стакан яблочного сидра. — Но ужин будет готов не раньше семи. Я пригласила на ужин Мери, она тоже придет к семи. А ты пока можешь пойти принять душ.

Раздавшийся стук в дверь застал их врасплох.

— Может быть, Мери пришла пораньше? — предположила мать Шеннон. — Но это не спасет тебя от душа, дорогой, ужин все равно еще не готов.

Когда Шеннон открыла дверь, она так и замерла на пороге, потому что к ней подскочила Финли и крепко обняла за талию:

— Счастливого Рождества, Шеннон!

— Счастливого Рождества, — чуть хрипло сказал Рори.

Она перевела взгляд с раскрасневшегося личика Финли на Рори. Она была счастлива снова увидеть их. Раз они до сих пор не уехали из Пенсильвании, значит, скорее всего, хотят встретить Рождество вместе с ней, и это замечательно.

С другой стороны, она только смирилась с их отъездом и перестала плакать, вспомнив, что может усыновить ребенка и создать собственную семью, о которой она так мечтала. А теперь ей предстояло пережить боль потери еще раз.

— Мы можем войти? — спросил Рори.

— Да, да, конечно, — кивнула она.

Из кухни выглянула ее мать:

— Здравствуйте, мистер Воллас, какая неожиданность. Что мы можем для вас сделать?

— Я хотел бы поговорить с Шеннон.

Идеально выщипанные брови ее матери изогнулись в недоумении.

— Что?

— Мой отец здесь, Рори, так что будет лучше, если ты поговоришь с ним о покупке магазина...

— Меньше всего меня сейчас интересует магазин. Я хочу поговорить с тобой. Наедине.

Финли вздохнула, подошла к матери Шеннон и взяла ее за руку.

— Это значит, что мы должны уйти. — Она потянула ее за собой на кухню. — Вы пока можете сварить мне какао.

Стейси рассмеялась и кивнула:

— Хорошо, милая. — Она повернулась к Шеннон: — Даю вам пять минут. По истечении этого срока я снимаю с себя всю ответственность за то, как будет выглядеть кухня и наш ужин к твоему возвращению.

Дверь кухни закрылась, и они остались одни. Шеннон стояла, глядя на него и не понимая, что происходит.