"Тысячелетие МашыаХХХа"
Шрифт:
– А о православии уже забыли или еще помните?
– Ну, почему забыли? Старики верят в Иисуса Христа, молятся, крестики носят в потайных местах. И книги старые есть. Библия, Евангелие. Мне даже читали что-то оттуда… Но там тоже всё в основном про евреев, да про евреев. Даже надоело мне тогда. Достали они меня уже. Рабовладельцы эти наши.
– А семьи есть? Нормальные? Как и раньше?
– Конечно. Семьи как семьи. Обычные. Живем в семьях, с родителями, со стариками. Только стариков мало. В наших условиях долго люди не живут.
– А детишки в школах обучаются? Как и мы?
– Нет, школ у нас нет для детей. Но где-то есть школы холокостные. Часть детей в маленьком возрасте, после клеймления, забирают куда-то в специальные холокостные школы, обучают там немного читать и писать, а также любить своих хозяев. Но потом их родителям не отдают, а направляют на мелкие должности в другие деревни. Так что родителям такие школы приносят только дополнительные страдания. Хотя, конечно, эти детишки могут в дальнейшем быть небольшими начальниками, служить чиновниками и жить получше остальных рабов. Тут не угадаешь – повезет или не повезет.
– А чем вы занимаетесь в основном дома у себя? Днем? И после работы?
– Да крестьяне мы. Чем же нам заниматься? Хлеб выращиваем да коров. Огороды, опять же. Хозяйство домашнее. Пашем, сеем, рубим, режем. Работы много.
– А свиней? – опять шутник Хозя Кокос полез со своими расспросами. – Со свиньями что делаете?
– Свиней держать нам запрещено. За нарушение всех наказывают. Свиней держат только по личному разрешению еврейского начальства, которое тоже не прочь свининой побаловаться время от времени. Вот Сэм у нас, начальник местный от Липковичей. Он сам тоже не настоящий еврей. Так, переводняк. Мордой похож, а кровью не вышел. Так он свининку-то очень уважает. И у нас многие с его разрешения держат свиней, выращивают, продают. Ну и с Сэмом делятся, конечно. А вообще-то это строго запрещено. Не кошерно потому что. В Израиль отправлять нельзя. За такие шутки могут пришибить и поминай как звали.
– А самогон вы знатный гоните! – это Зорро решил похвалить деревенских за качественное производство его любимого напитка. – Пробовал. Вижу, что технологии за сотни лет не только не утрачены, но даже улучшены. Молодцы. А вам его не запрещают гнать?
– Запрещают. Как же без этого. Можно покупать только кошерные спиртные напитки, которые привозят откуда-то из внутренних районов Царства и продают в магазинах. Но, во-первых, это очень дорого, а с деньгами у нас всегда напряженка, а во-вторых, они хуже, чем своё, собственное. Вино мы, правда, не делаем, но самогон наш получше ихнего будет.
– О! А денежки у вас там какие в ходу? Шекели?
– Ага. Шекеля эти самые. А как же. Официальные деньги Израильского Царства. С портретом царей ихних и этого самого, как его, самого ихнего главного царя…
– Липковича, что ли? – недоуменно переспросил проснувшийся Иванов-Вано под дружный хохот собравшихся слушателей.
– Да какого еще Липковича? Он же не царь. С портретом Машыахха. Последнего их пророка и Царя. Хотя, вроде, они каждого нового Царя Израильского называют Машыаххом.
– Так их много-то, машыаххов этих самых? И как его зовут нынче?
– А я знаю? Вроде один. Хотя царей уже было много. Они ведь тоже люди и в нынешней ситуации тоже долго не живут. Быстро что-то помирают. Не успеешь имя новое царское выучить, чтобы в "холокостнике" правильно молиться за него да отвечать на вопросы наставников тамошних, как глядишь, а он уже помер и на его место уже поставлен следующий. И имя уже другое. И опять учи. А сейчас, вроде, Капутник правит какой-то. Если еще не умер. Помирают они в последнее время очень уж быстро. То ли сами мрут от болезней нынешних, то ли борьба за власть там идет страшная. Но как-то меняются и размножаются машыаххи эти самые. Похоже, что и у них там радостей тоже немного.
– Немного, но всё-таки больше, чем у вас, рабов. Нет?
– Да уж. Рабам везде плохо. А у вас что, рабов нет?
– Нет. У нас рабов нет. У нас все вольные и равные граждане республики. Наша страна, Россия, выше рабовладельческого строя. Хотя во главе тоже Царь-батюшка стоит. Или президент? Я как-то тоже не очень хорошо разбираюсь во всем этом. Нельзя и нам нонче без Царя-то.
– Ну, вот видите. И у вас неравенство, как и у нас.
– Неравенство. Но рабов – нет. Вот пойдешь с нами – и увидишь.
– А если не пойду? Чего я там у вас не видал?
– Не пойдешь, так мы тебя силой уволокем. У нас рабов нет, это точно, но и обычных вольных людей не хватает. Территории огромные, работы много, а людей мало. Да и умирает народ не по дням, а по часам. Мало живут люди. Зато – вольно. А вам тут тоже нечего на противников наших работать. Так что даже и не раздумывай. С нами пойдёшь!
Койот слушал эти разговоры, мало чего понимая. Ему очень не хотелось уходить с родной земли, от привычного образа жизни, от родителей и невесты. Особенно от невесты. Он и с предыдущим отрядом не ушел, попросился побыть еще здесь. И он надеялся остаться. Может ему еще и удастся это.
Липкович. Израиль. Иерусалим.
"Когда"? – этот вопрос тысячи лет первым всегда читался в глазах правоверных евреев. – "Когда? Когда же придет последний наш Мессия? Наш Машыахх"? – Ведь все они всегда послушно и по-рабски выполняли все законы, правила и предписания Торы и Талмуда, соблюдали все расовые законы, избегали ассимиляции, молились и исполняли все религиозные догмы, отдавали часть своих доходов на торжество общего еврейского закона, что всегда было тяжелым бременем в их обычной человеческой жизни. Они несли насмешки и издевательства окружавших их чужих и ничего не понимающих народов, унижения и погромы. Они послушно выполняли свою часть "Договора с Б-гом". Так когда же придет обещанная им награда? Когда они ее получат? А в ответ слышали тоже всегда только одно и то же – "Скоро, скоро, скоро… Что-то явится, что-то возвеличится, что-то наступит – и тогда -…" И нелегко было Высшим сдерживать еврейское нетерпение и постоянное недовольство этими пустопорожними обещаниями.
Но нужно было ждать и надеяться на приход настоящего Мессии. На приход Машыахха. И на выполнение им всех тех обещаний, которые надавали народу еврейскому за тысячи лет его рассеяния.
"Да", – думал Евгений Липкович, мысленно перебирая все эти события в тысячный раз. – "Первый этап был выполнен. Еврейский народ имеет государство. Более сотни лет огромные усилия направлялись только на решение этой задачи. И она была решена. Решена с огромными потерями, как у нас, так и у них, но – решена успешно. Мы обрели государство, отстояли его и усилили. Теперь все последние десятилетия решается задача второго этапа. Так уж получилось, что всё это оружие, все эти технологии, которые предложил я и наши фирмы в последнее время, стали не только самыми перспективными для второго нашего этапа. Но и самыми перспективными для третьего. Для гарантированного контроля над всем человечеством. Над тем, конечно, которое сумеет выжить после этапа второго. Ибо многие полягут в той борьбе, ой многие"… – думал Липкович, ехидно заглядывая в ближайшее будущее и будучи абсолютно уверенным в своей победе.