"Тысячелетие МашыаХХХа"
Шрифт:
Через многочисленные компьютерные системы вся информация обо всех биочипах стекалась в единый, огромный вычислительный комплекс. Здесь была известна самая сокровенная, личная информация обо всём. Здесь можно было узнать про большинство людей то, что они хотели бы тщательнейшим образом скрыть. Здесь все врачебные тайны миллиардов людей можно было узнать практически мгновенно. Здесь были известны все электронные ключи каждого биочипа, всё их содержимое, все их типы и ресурсы. Здесь можно было знать, где конкретно находится любой человек, ибо именно биочип по своим собственным каналам мог определить это, общаясь с различными близлежащими станциями, а если нужно, то биочип можно было найти по спутниковым системам.
Через биочип можно было прослушивать все пространство вокруг любого человека, хоть эта возможность никогда не разглашалась. Но ведь она была. Внутри человека был биочип и он был способен, как и обычный микрофон,
Это только некоторые из тайных вещей, которые можно было получать от всей этой гигантской системы. Для тех, кто владел этой системой и знал все нюансы аппаратного и программного обеспечения, это было поистине золотое дно, которое позволяло управлять обществом даже получше, чем обладание всеми денежными знаками и золотыми ресурсами, контроль над большинством средств массовой информации, лучше, чем внедрение самых недостойных форм идеологии. Здесь был возможен полный контроль над каждой человеческой личностью и над всем человечеством. Это был божественный, бесконечно могучий и бесконечно ужасный ресурс. Точно так же, как в любой момент какие-то силы могли нанести удар по компьютерным системам и сетям, выведя их из строя своими программными средствами на довольно длительное время для нанесения в это время своих ударов по тем или иным местам цивилизации, так и по бесконечной системе биочипов, которая тоже была подобна огромному количеству компьютеров и связана в компьютерную сеть, можно было нанести самые различные удары. Здесь тоже возможны были действия самых различных хакеров и нанесение урона тем или иным конкретным людям, сообществам людей и целым странам.
Огромная ответственность лежала здесь именно на разработчиках данной системы. И никто не знал, что все ниточки от всей этой сложнейшей системы тянутся к Евгению Липковичу и к его фирмам. А через него – к правительству Израиля и к Высшим, которые являлись непосредственными заказчиками и управителями всей этой глобальной системы. Имя Липковича никто не знал на планете. Имя Билла Гейтса, который уже давно ушел в мир иной, было известно почти каждому, потому что его операционная система продолжала монопольно владеть миллиардами компьютеров. А имя Евгения Липковича не знал вообще никто, кроме нескольких высокопоставленных руководителей Израиля и его непосредственных сотрудников фирм. Он был сверхзасекречен. Но он надеялся, что после достижения еврейским народом всех целей и задач, которые поставили перед ними древние книги и пророчества, его имя будут знать все в Израиле. Знать и поклоняться ему.
Единственной серьезной страной, которая напрочь отвергала внедрение биочипов, была православная Россия. "Вот сволочи! Одно слово – руSSкие свиньи!" – с ненавистью думал о России Евгений Липкович. Перенесшая за последние столетия несколько сокрушительных уничтожений и разрушений, но, восстановившись и выстояв, Россия и ее народ также проводили свою массированную кампанию по неприемлемости внедрения биочипов, по запрету их ввоза и установки, по выработке чего-то своего, попроще, но зато под собственным контролем. Это была, конечно же, потеря, но ее тоже можно было пережить. Основным направлением для контроля были самые развитые страны Европы и Америки. С мусульманскими странами предполагалось бороться иными методами, более жесткими и жестокими. На Африку и Латинскую Америку можно было пока не обращать внимания. Так что – всё было сравнительно надежно и под контролем. Всё было готово и только ждало своего часа "Ч". И Липкович знал, что он уже близок, что он будет обязательно. И ждал его с минуты на минуту.
Дед. Отряд. Лес.
Этой ночью Деду не спалось. То ли период долгого отдыха, дневных лесных прогулок и мирных бесед у костра так повлиял, то ли он немного волновался за судьбу отряда его бойцов, которые только что ушли в ближайшую деревню к Койоту в гости за овощами и фруктами, то ли уже подступала неминуемая старость с ее бессонницей и радикулитом? В любом случае, Дед долго вертелся в своем спальном мешке, думал о разных несущественных пустяках, потом вспоминал свою семью, родных и близких, оставшихся так далеко отсюда. Потом он, почему-то, начал вспоминать своих давних предков и те легенды, которые бережно передавались в их семье многие годы и столетия… И эти легенды он передал своим детям. Так что, можно надеяться, что они не умрут вместе с ним…
Как свидетельствовала легенда, их род происходил от одного из космонавтов, который вернулся на планету уже после Катастрофы и девушки, которая также была связана с космическими исследованиями. Как гласит легенда, она работала в исследовательском центре, организованном далеко в холодной тундре, в ее горных районах, где был разбит лагерь, такого же типа, какие хотели построить на Марсе. И в этом лагере отрабатывались различные эксперименты, связанные с экстремальным выживанием в условиях иных планет, в условиях отсутствия воздуха, воды и земли, в условиях плохого солнечного освещения, в условиях почти космического холода. В этом лагере проверялись различные системы для выживания человека на иных планетах… Как интересно! И весь этот опыт понадобился им после того, как над их родной планетой грянула гигантская Катастрофа, которая привела к ужасным последствиям. Оказавшись в столь реально экстремальных условиях, весь коллектив этого научного лагеря начал всерьез пытаться выжить сам и спасать других. Он был одним из тех многих маленьких островков, где жизнь продолжала теплиться и не смогла угаснуть даже в условиях ядерной зимы, высочайшей радиоактивности, болезней и эпидемий. Именно в таких островках жизни пытались спасти не только людей, детей и домашних животных, но и книги, знания, культуру, науку, образование…
Как ни странно, но именно в такой обстановке они встретились и полюбили друг друга. Космонавт, вернувшийся на разрушенную Землю после полета к Марсу, и девушка, которая исследовала экстремальные системы выживания. Они встретились в самой экстремальной обстановке. И вот – их потомки живут до сих пор.
И Дед с огромной радостью всегда вспоминал про них, про своих предков, про тех, без кого было бы невозможным его появление на свет. На этот страшный и тяжелый, на этот безрадостный и ужасный, на этот заброшенный и угасающий мир, стремящийся восстановиться, удержаться, выжить и снова стать счастливым, могучим и прекрасным.
Дед прислушался к ворочающемуся невдалеке Зорро, который был их местной достопримечательностью, их отрядным поэтом. Тот, видимо, тоже не мог уснуть, но к нему, похоже, снова пришло вдохновение, и он бубнил себе под нос свое очередное гениальное стихотворение, пытаясь, видимо, выучить его наизусть, чтобы утром записать в свою тетрадь…
А на войне, как новой не было страны, так и не будет!А на войне, как вой летающей с косой, любви ждут люди!А на войне один убитый – сто не пущенных детей, до Бога!А если б не было войны, тебе другая бы дана была дорога…Тебе, моя родная, из чудесной, океанской книги таин!Тебе, любовь живущего в моей клетИ-душе ребенка Кая!Лети ко мне, лети, я китель черный распахну слезинке-пуле!А на войне как, новой не было любви? Давай добудем!!!Давай добудем до второго этажа вдвоем, на лифте!? Выше?Давай не будем в нем стоять, а ехать в дырочку на крыше!Давай за мир на всей войне! С тобой, любой! Подай мне сына!Он сходит к богу за водой, подарит мирной, вороной, кусочек сыра!Я черный китель распахну. Травой врасти в мою петличку!Лаз – вот; прости меня за все, прости за "птичку"…Виктор Авин " Я черный китель распахну "
Бормотание Зорро продолжалось еще некоторое время, но потом он всё-таки задышал более ровно и уснул хоть и беспокойным, но нормальным сном. А мысли Деда перебросились на ближайшую деревню и он начал думать про их здешнюю жизнь, про Койота, про то, смогут ли они уговорить жителей деревни уйти с ними в дальние края, где нужны были люди, и нужно было восстанавливать государство.
Подумав о государстве российском, просто невозможно было не вспомнить Москву и те огромные территории, которые лежали совсем недалеко отсюда. Территории, полностью уничтоженные и разрушенные, наполненные страшными мутантами, в которых превратились как звери, там находящиеся, так и некоторые группы людей, выжившие на этой смертельно страшной, радиоактивной территории и превратившиеся в нечто дикое и непонятное. Он вспоминал страшные рассказы людей о "черных москвичах", о лесных чудовищах, о бешеных радиоактивных волках и медведях, время от времени выходящих из этих страшных разрушенных, нежилых районов леса. Чего-чего, а ужасов, слухов, сплетен и страшных сказок в последнее время родилось огромное количество. Потому что люди едва выжили после Катастрофы, и жизнь их была чрезвычайно тяжелой и страшной.