Тысячелетняя ночь
Шрифт:
Том вздрогнул:
— Не поминай чёрта в таком месте. Видишь, как тут неладно? Всё камни да овраги. Да. — продолжал он, всмотревшись, — правда, это он, рыцарь этот, хоть мать и не даёт мне его разглядеть как следует: как он придёт — она гонит меня вон или велит спать ложиться… Очень уж тут желудей много, свиньи от них становятся жирными, едва ходят. А то, пропади я, — продолжал мальчик, боязливо оглянувшись, — не стал бы их сюда гонять. Как вот затрещит в орешнике — ну, вся душа вон!
— Бежим! — перебил его Джерри и потянул за руку, — посмотрим, куда он пойдёт. Бид,
Между тем таинственный рыцарь в сером бархате, так внезапно появившийся из орешника, шёл по лесу лёгким быстрым шагом. Мальчики, перешёптываясь и чуть дыша от волнения и любопытства, едва поспевали за ним. Серая бархатная шапочка спускалась ему на глаза, краем плаща он даже здесь, в глухом лесу, прикрывал низ лица, так что видны были только его чёрные мрачные глаза и тонкий нос с горбинкой. Небольшой меч в кожаных ножнах висел на боку, кинжал в серебряной оправе — с другой стороны. Как ни быстро шёл рыцарь, движения его были совершенно бесшумны — точно большая серая сова неслышно летела на мягких крыльях.
Вдруг на крутом повороте тропинки дубовая ветка зацепила и сбросила с головы рыцаря бархатную шапочку. Он остановился с проклятием и нагнулся, оборачиваясь, чтобы поднять её с земли. Мальчики, бежавшие за ним по тропинке, со всего размаха повалились в траву за кустом бузины. Шорох не ускользнул от уха путника.
— Кто там? — негромко, но сердито крикнул он и схватился за рукоятку кинжала. Мальчики лежали чуть дыша: стоило ему обойти куст — и он наткнулся бы на них. Минуту длилось напряжённое молчание, наконец рыцарь решил, по-видимому, что слух обманул его. Пробормотав что-то, он так же поспешно двинулся дальше. Том схватил товарища за плечо:
— Ради бога, не пойдём дальше, Джерри. — взмолился он. — Я думал, у меня душа выскочит со страха. А если бы он увидел нас? Я уж и лежал, уткнувшись головой в траву, пусть, думаю, лучше заколет меня так, чтобы мне его не видеть.
— И напрасно, — ответил неугомонный Джерри. — А я тоже боялся и всё-таки смотрел. И уж что я увидел…
— Что, Джерри, скажи, — загорелся Том, у которого робость не умеряла любопытства.
— Он нагнулся за шапкой так низко, что я чуть верхом не сел ему на голову. И… — значительно начал Джерри, но остановился.
— Ну и что «и», — тормошил его Том.
— И у него волосы чёрные-чёрные, — шёпотом договорил Джерри, — а посередине, на самой макушке, беленькая плешь пробрита… как у священника…
Никакие уговоры не помогли — Том наотрез отказался идти дальше.
— Довольно я страху натерпелся, — сказал он. — Тебе-то хорошо, ты вернёшься в замок к господину. А вдруг у меня какой поросёнок потерялся? Мать голову снимет. Только пойдём к свиньям вместе, — добавил он, опасливо оглянувшись. — Я больше в это место ни один, ни с тобой пойду, дай только бог сегодня отсюда ноги унести.
Мальчики побежали назад, торопясь и оглядываясь. Волки в этих лесах действительно водились во множестве, поэтому пастухами и свинопасами обычно были взрослые мужчины, вооружённые тяжёлыми дубинами, и сторожить
Чёрный лохматый пёс радостно бросился навстречу мальчикам. Он честно выполнил свои обязанности — не давал свиньям разбредаться, обегая вокруг и чутко прислушиваясь: куда же девался его маленький хозяин?
— Помоги мне подогнать их поближе к дому, Джерри, — говорил Том, беря в руки дубинку. — Бегать не придётся, Бид соберёт их всех, но мне неохота одному выбираться из этого проклятого места.
Торопясь и оглядываясь, мальчики с помощью Бида вывели свиней из густого дубового леса и погнали их по дороге к дому. Ближе к перевозу лес сменился засеянными полями, и у Бида было вдоволь хлопот — не пускать свиней с дороги. Но мальчики вздохнули свободнее, когда мрачная тень деревьев осталась позади. Языки их снова развязались.
— Счастливый ты, Джерри, — со вздохом сказал Том, — свиней тебе гонять не нужно, одет как господин (мальчик с грустью посмотрел на свои обтрёпанные снизу штаны и грубую рубашку) и живёшь в замке.
— Дурак ты, Том, — в тон ему ответил Джерри, и весёлое лицо его затуманилось. — Тётка Марта хоть и больно дерётся, но она и накормит, а когда и приласкает. А ты знаешь, каково живётся на кухне у господина? Да ещё у Гью Гисбурна. — Мальчик понизил голос и оглянулся, произнося имя, пользовавшееся в округе громкой, но недоброй славой. — Коли у нас в замке кто порядочный найдётся, — продолжал он, — то ему не сносить головы: сам господин пристукнет или прикончат слуги. Страшные дела творятся у нас, нельзя только говорить. — И Джерри ещё раз оглянулся, прибавил ходу.
— Расскажи, Джерри, расскажи, — просил Том, хватая его за руку и заранее замирая от ужаса.
Но Джерри упрямо тряхнул головой:
— Не проси, — сказал он. — Господин узнает. Он всё знает. А уж тогда… Ох, господи, да не мучай ты меня, Том, разговорами, смотри, свиньи в чей-то овёс забрались!
И правда, Бид тщетно с громким лаем хватал непослушных свиней за ноги. Вся шестёрка с хрюканьем рассыпалась по деревенскому овсу. Запыхавшиеся мальчики едва смогли навести порядок и собрали наконец не менее запыхавшихся свиней на узкой дороге.
— Ну, прощай, Том, — сказал Джерри, — мне пора в замок. Ох, что же это?
За поворотом, скрытым группой деревьев, вдруг послышался бешеный топот и высокий серый конь галопом вынесся на дорогу.
— Гони свиней в сторону, Джерри! Гони в сторону! — отчаянно закричал Том, но было поздно. Раздался резкий визг и маленький чёрный поросёнок, поднятый ударом тяжёлого копыта, взлетел, перевернулся в воздухе и, ударившись о землю, остался лежать неподвижно. Мальчики бросились к нему. Когда же, убедившись, что всякая помощь бесполезна, они встали и оглянулись, всадник уже скрылся в лесу.