У чёрта на куличках
Шрифт:
— Эй, хватит изображать спящую красавицу, пошли, я ужин сварганил.
Упоминание об ужине вызвало во мне одобрение, а желудок протестующе заурчал, поэтому уговаривать меня не пришлось. Дом сиял чистотой, признаков потопа уже не наблюдалось, а в гостиной стоял низкий столик, сервированный на двоих. Посреди пиршества (аппетитные запахи жареного лосося и салаты, красиво разложенные на тарелках смотрелись обалденно) красовалась бутылка вина.
Присев на пол, я блаженно потянулась, с энтузиазмом принявшись
— А теперь рассказывай, чего это менты за тобой так рьяно охотятся, — запихнув в рот кусочек лакомства, пробормотала я, глядя, как Юра разливает по бокалам янтарное вино.
Капли забавно скатывались по хрусталю, образовывая пузырьки, и я невольно засмотрелась на них.
— Вот так все взять и тебе выложить? — улыбка засияла на его лице прямо как у Чеширского кота и я тоже заулыбалась, хотя делать это с набитым ртом было неудобно.
— Ага, все как на исповеди.
— А если не расскажу?
— Тогда… — задумавшись о том, какую кару ему придумать, я выдала, — тогда я с тобой разговаривать не буду!
Смех Третьякова заставил меня перестать жевать, я послала ему возмущенный взгляд, проглотила кусочек рыбы и прищурилась.
— Ах, тебе смешно?! Меня, может, завтра прихлопнут, а ты веселишься!
— Завтра? — хитро улыбнулся он.
— Завтра!
— А сегодня не прихлопнут? — продолжал издеваться надо мной Юрик, за что мне тут же захотелось прихлопнуть его.
— А сегодня нет! — для убедительности стукнув кулачком по полу, рявкнула я.
— Ты ешь, ешь, — ловко ушел он от темы, взяв в руки бокал и подождав, пока я сделаю то же самое, сказал, — давай выпьем за этот день. Пусть мы не знаем, что случится с нами завтра, Лиса, но этот день принесет тебе только радость, и еще я хочу, чтобы сегодня с твоих прелестных губ не сходила улыбка.
Покраснев как помидор, я потупила взор. Нет, ну он же нарочно подлизывается, лишь бы я перестала его пытать о его делишках!
Ладно, выберем другую тактику. Взглянув на выжидающе застывшего парня, я одарила его своей самой невинной улыбкой.
— Ок, выпьем за нас. В конце концов я ведь обязана тебе тем, что сижу здесь, живая и невредимая, а могло статься так, что уже лежала бы где-нибудь в канаве с перерезанным горлом или того хуже — сидела в темнице под замком… Тьфу ты, хотела сказать, в своей комнате под присмотром одного из папенькиных бугаев размером со шкаф. Аллилуйя!
Соединив края бокалов, мы одновременно пригубили вкусное вино, поглядывая друг на друга поверх золотых каемок. Черт, пронеслась в моем воспаленном мозгу мысль, чего так смотрит, будто хочет слопать?!
Вздрогнув под этим пронзительно — вожделенным взором, я нечаянно наклонила бокал ко рту и поперхнулась, когда горло залило терпкой жидкостью.
Прокашлявшись, я
— Блин, ну это же не смешно!!!
— А разве я смеялся? — вздернул он густую бровь.
— Знаешь, будет лучше, если я поеду домой. — начала я заводиться(а вот в чем причина-то?!). — Спасибо тебе за все, но, пожалуй, мне здесь больше делать нечего, — бросив на стол салфетку, я решительно направилась в прихожую.
Уйти мне, конечно, не посчастливилось, ибо не успела я взяться за дверную ручку, как Юра догнал меня и рывком развернул к себе.
— Куда намылилась, дурёха ты моя? На дворе ночь, район этот ты не знаешь, колес у тебя нет, не страшно тебе?
— Отпусти! — яростно дернув плечом (хотя и безуспешно) я поняла, что он прав, но признавать это не собиралась.
— В таком виде тебя загребут в одно очень неприятное местечко, решив, что ты либо надралась, либо сбежала из психушки, — встряхнув меня, продолжал он, — почему ты такая упрямая, Алиса?!
— Потому что ты от меня что-то скрываешь! Кто ты на самом деле, господин Третьяков? Или Забродин?! А может, Борисов или Лазарев, а?!
Сменив гнев на милость (но больше из — за того, что моя кожа нестерпимо начала пылать там, где ее касались его руки), я снова дернулась, вырываясь. Юра отступил, и я поспешно прошествовала в гостиную, уселась на свое место, и как ни в чем не бывало, закинула в рот кусочек оставшейся на тарелке рыбы.
Третьяков со вздохом устроился рядом, опрокинувшись спиной на диван и положив на него руку. От его взора меня снова прохватил кондратий.
— Никогда еще не встречал таких упертых девчонок.
— Ты опять за свое? — резко повернув к нему голову, возмутилась я. Но, увидев на его лице улыбку, смягчилась, — ты уже должен был понять, что мое упрямство не переспорить. Я все равно добьюсь своего, чего бы мне это не стоило!
— Хорошо, твоя взяла. Я сейчас вернусь.
Я в недоумении проводила его взглядом, а затем услышала, как щелкнул дверной замок. Что еще за нафиг?
Юра вернулся, деловито сунув в карман рубашки ключ и сел рядом со мной.
— Что за предосторожности? Боишься, что, узнав о твоем прошлом, я ударюсь в бега? — поддела я его, на что он отрицательно мотнул головой.
— Не-а. Ты же любишь плохих парней, как я уже догадался, правильно?
— Может быть, — вызывающе вскинув на него глаза, отозвалась я.
— Так оно и есть и именно поэтому сбегать ты не станешь. Но подстраховаться никогда не помешает, мало ли что взбредет в твою хорошенькую, но глупую головку.
Проигнорировав мой возмущенный взор, которым я собиралась его испепелить, Юрка дотянулся до стола, плеснул вина и подал мне бокал.