У-цзин.Семь военных канонов Древнего Китая..
Шрифт:
Рынки— это средство обеспечить наступательную и оборонительную войну. Если у государства в десять тысяч колесниц нет союзников — государств в тысячу колесниц, оно должно иметь рынки, способные снабдить сто колесниц.
Казни дают возможность просветить воинов. Если после казни одного вся армия содрогнется, убей его. Если после награждения одного десять тысяч возрадуются, награди его. Казня, цени великое; награждая, цени малое. Если кто-то должен быть казнен, то даже если он почитаем и могущественен, убей его, ибо это наказание, достигающее сути. Когда награды получают даже пастухи и конюхи, это награды, простирающиеся до самых низов. Способность использовать наказания, достигающие сути, и
Когда полководец берет барабан, взмахивает барабанными палочками и идет навстречу опасности для решающего сражения, когда воины встречаются и скрещивают обнаженное оружие, то если он бьет в наступление и войска отзываются, дабы вырвать победу, он будет вознагражден за заслуги и слава его будет утверждена. Если он бьет в наступление, а войска не слушаются, тогда он сам умрет, а государство погибнет. Поэтому жизнь и смерть, безопасность и угроза — все спрятано в концах барабанных палочек! Как можно не ценить полководца?
Взять барабан и держать в руках палочки, сделать так, чтобы солдаты вступили в бой и раздался лязг оружия, и правитель достиг большого успеха благодаря военным делам — я не вижу в этом ничего трудного. Древние говорили: «Нападать с колесницами с защитным покрытием, обороняться без такого снаряжения, как “ежи” — такая армия не преуспеет ни в чем!» Смотреть и не видеть, слушать и не слышать— это происходит оттого, что в государстве нет рынков.
Рынки полны всяких товаров. [Государство должно] покупать на рынке дешевые товары и продавать возросшие в цене, чтобы ограничить знать и народ. Люди едят один доу зерна, а лошади едят три доу овса, как же может быть так, что у людей сытый вид, а лошади — истощены? На рынке есть товары, которые можно доставить, но нет управляющего. Если поднимаешь лучшую армию в Поднебесной, но не управляешь разными товарами, это не то, что называется «умением вести войну».
Чтобы [удерживать людей на службе] фазу после сборов и до того времени, как их доспехи и шлемы изъедят черви, они должны быть такими людьми, каких мы можем использовать. Хищная птица преследует воробья, ион летит в руки человеку или же прячется в чьем-нибудь жилище. И вовсе не потому, что воробей не хочет жить, а потому, что позади есть то, чего он боится.
Когда Тай-гун-вану было семьдесят, он убил коров в Чаокэ и продал мясо в Мэнцзине. Ему было более семидесяти, но правитель не слушал его, а все люди считали его сумасшедшим. Позднее, когда он встретился с Вэнь-ваном, он командовал армией в тридцать тысяч, и одной битвой Поднебесная была усмирена. Без его понимания или без военных планов, как они могли бы достичь такого объединения? Поэтому сказано: «Если у хорошей лошади есть наездник, можно преодолеть большое расстояние; если достойные и знатные люди объединяются, можно осуществить великое Дао».
Когда У-ван напал на Чжоу, армия перешла [Желтую реку] у Мэнцзинь. Справа было знамя вана, слева — топор наказаний, посередине — триста воинов, готовых умереть, и тридцать тысяч солдат. Чжоу выставил несколько сот тысяч, а [бесчестные министры] Фэй Ляо и Оу Лай лично вели воинов с алебардами и боевыми топорами. Линия их войск была длиной в сто ли. У-ван не истощил сил ни воинов, ни народа, сол¬даты не обагрили кровью оружия, но они покорили династию Шан и казнили Чжоу. Не было ничего благоприятного или неправильного; это был лишь случай совершенства и несовершенства в человеческих делах.
Полководцы нынешнего поколения выбирают «единственные дни» и «пустые рассветы», предсказывают по звезде Сянь-чи, определяют полные и неблагоприятные дни, гадают по панцирю черепахи, ищут благоприятное и роковое, наблюдают за изменениями планет, созвездий и ветра — желая тем самым вырвать победу и добиться успеха. Я считаю это весьма трудным!
Ни Небо наверху, ни Земля внизу, ни люди посредине не управляют полководцем. Поэтому оружие— это инструмент зла. Битва противоречит добродетели. Пост полководца— это место смерти. Поэтому только когда этого нельзя избежать, используй их. Нет ни Неба наверху, ни Земли внизу, ни правителя позади, ни врага впереди. Армия одного человека подобна волку и тигру, подобна дождю и ветру, подобна грому и молнии. Потрясающая и таинственная, она внушает благоговейный страх всей Поднебесной.
Армия, которая одержит победу, подобна воде. Вода — самая мягкая и самая слабая из всех вещей, но, с чем бы она не столкнулась — будь то холмы или курганы— все будет сокрушено ею потому, что ее природа собрана воедино, а ее давление всецело подчинено цели. Если обладать остротой знаменитого меча Мо Е, прочностью шкуры носорога, войсками трех армий, правильными и необычными методами— никто в Поднебесной не сможет противостоять тебе в битве.
Поэтому сказано, что, если возвышаешь достойных и используешь талантливых, даже если день и час [неблагоприятны], дела будут по-прежнему благоприятны. Если делаешь законы ясными и осторожен с приказаниями, без гадания по панцирю черепахи или стеблям тысячелистника достигнешь желаемых результатов. Если почитаешь заслуги и ценишь усилия, то без молитвы обретешь счастье. Также сказано, что «сезоны Неба не столь хороши, как преимущества Земли; преимущества Земли не столь хороши, как гармония между людьми». Совершенномудрые древности считали главным человеческие усилия, и это все.
Когда У Ци вступил в сражение с Цинь, где бы он ни встал лагерем, армия не вытаптывала поля. Молодые деревья укрывали от заморозков и росы. Почему он так поступал? Потому что он не ставил себя выше других. Если хочешь, чтобы люди отдавали жизни, не надо требовать от них [внешнего] почтения. Если хочешь, чтобы люди отдавали свои силы, не надо требовать от них совершения ритуалов. Поэтому в древности воин, носящий шлем и доспехи, не совершал поклонов, тем самым показывая людям, что его ничто не тревожит. Раздражать людей и при этом требовать, чтобы они умирали и отдавали свои силы— об этом никто не слышал с древности до сего дня.
Когда полководец получает мандат, он забывает о своей семье. Когда он командует армией, и она разбивает лагерь в поле, он забывает о тех, кто близок ему. Когда он берет барабанные палочки и бьет [наступление], он забывает о самом себе.
Когда приближалось время битвы, помощники У Ци предлагали ему свои мечи. У Ци сказал: «Полководец единолично управляет знаменами и барабанами. Когда приходит тяжелое испытание, он разрешает сомнительное, управляет войсками и направляет их мечи. Таков труд полководца. Носить один меч — не дело полководца».
Когда три армии встали в боевой порядок, они должны идти в течение дня, и [на следующий день] также совершить быстрый марш, чтобы покрыть расстояние, на которое требуется три дня. Пройдя трехдневное расстояние, они должны быть подобны открывшемуся истоку реки. Наблюдая за врагом впереди, необходимо использовать его силу. Если враг белый, бери его белым; если враг красный, бери его красным.
Когда У Ци вступил в сражение с Цинь, еще до того, как армии скрестили оружие, один человек — никто не мог сравниться с ним в храбрости — отправился вперед, убил двух человек и вернулся с их головами. У Ци немедленно приказал его обезглавить. Командующий одной из армий возразил, сказав: «Это превосходный воин. Вы не можете казнить его». У Ци сказал: «В том, что он превосходный воин— нет сомнений. Но он сделал не то, что я приказал». И казнил его.