У-цзин.Семь военных канонов Древнего Китая..
Шрифт:
Основное содержание и главные концепции
Стиль «Трех стратегий» гораздо мягче в сравнении с «Шестью секретными учениями» и другими сочинениями, авторство которых установлено, — быть может оттого, что многотрудная и монументальная задача объединения империи и установления просвещенного правления была уже выполнена династией Хань. Хотя многие темы и идеи предыдущих пяти военных канонов также нашли отражение в «Трех стратегиях», основное внимание здесь уделяется управлению, а также военной администрации и контролю. За исключением короткого пассажа, развивающего теорию «сильных позиций», в целом стратегия кампании и тактика боя почти не обсуждаются. Вместо этого в тексте подробно рассматриваются концепции управления, организации сил и объединения народа; характеристики способного полководца;
Четыре основных линии рассуждения — их различия явно примиряются, и в конечном счете они удивительным образом сплетаются воедино — ясно прослеживаются в «Трех стратегиях». Дальнейшие исследования требуются, чтобы определить, намеренно ли автор создал такой синтез на новой интеллектуальной основе идей школы Хуан-Лао, как заявляет Сюй Бао-линь, или современные исследователи лишь поддаются искушению усматривать целостность там, где ее нет, после длительных размышлений и обширного анализа текста. Вообще говоря, фундаментальные понятия конфуцианства— такие, как справедливость, гуманное правление, обеспечение благосостояния народа, правление с помощью добродетели, использование достойных — лежат в основе всего сочинения.
Основные меры, предлагавшиеся легистами— такие, как укрепление государства, суровое насаждение законов, строгое применение наград и наказаний, твердая власть и авторитет правителя — дополняют по сути конфуцианскую концепцию сочинения, что делает его по духу и взглядам ближе скорее Сюнь-цзы, чем Конфуцию и Мэн-цзы. Даосские идеи, воспевающие пассивность, гармоничность, отсутствие соперничества, сохранение жизни, Дао и Дэ (добродетель), и осуждающие зло войны — пронизывают книгу. Однако они достаточно модифицированы, и в тексте мы находим тому подтверждение— утверждается принцип справедливой войны и борьбы за гармонию.
Сочинения предшествующих военных стратегов— особенно «Вэй Ляо-цзы» и «Шесть секретных учений» (которое иногда упоминается как «Военные речи») — дают основные концепции управления, организации и контроля. Многие из слившихся воедино конфуцианских и легистских политических воззрений, таких, как утверждение народа в качестве основы и строгое применение наград и наказаний, насчитывали уже долгую традицию среди стратегов ко времени создания текста. Некоторые из них достигают в «Трех стратегиях» своего апогея. Несомненно, что текст в философском плане гораздо замысловатее обычных сочинений по военному управлению. Безусловно, он требует дальнейшего изучения. Мы вынуждены оставить детальный анализ для специальных монографий, и предпослать ему лишь краткое перечисление наиболее ярких моментов в качестве введения в мир Хуан Ши-гуна.
В своем нынешнем виде сочинение состоит из трех частей, названных в традиционной манере «высшей», «срединной» и «низшей». К сожалению, возможны две интерпретации данных терминов: это обозначение или места в сочинении, или первенства в приоритетах. Пассаж в самой книге, который скорее может быть интерполяцией комментатора, чем отражением мысли автора, показывает, что каждая часть необходимо соответствует определенному периоду нравственного и политического упадка. Не существует никаких указаний на то, что иерархия глав может соотноситься с различными типами правления и «эпохами добродетели», как можно было бы ожидать.
В течение тысячелетий китайские интеллектуалы рассматривали историю через призму повторяющихся династийных циклов, накладывающихся на подлежащую им модель нравственного упадка. Начиная с эпохи совершенномудрых императоров, цивилизация становилась все многограннее, притворнее и порочнее, что достигло своей кульминации в период, когда случайные люди узурпировали власть, и ученым пришлось создавать и развивать концепцию добродетели в тщетной попытке обуздать зло. Каждая философская школа трактовала этот упадок со своей, удобной ей, точки зрения, в предельно упрощенной форме, конфуцианцы считали создание культуры и цивилизации важнейшей заслугой мудрецов и легендарных героев прошлого, средством достижения и сохранения порядка в обществе, где добродетель должна преобладать, а нравственность — править. Даосы, во главе с Лао-цзы, порицали концепции добродетели и задач цивилизации, считая, что они лишь способствовали ускорению упадка спонтанности, простоты и естественной гармонии. Легисты извлекли другой урок из этого падения, рассматривая его как доказательство необходимости драконовских мер: закон и власть должны препятствовать беспорядкам в обществе, способствовать созданию сильного государства и гарантировать безопасность правителя.
Человеческий опыт, приобретенный благодаря диаметрально противоположным формам правления, каждая из которых отличалась от другой ценностями и главными политическими мероприятиями, в изобилии давал впечатляющий материал дня иллюстрации каждой теории. Напрашивается мысль, что Хуан Ши-гун относил каждую из трех стратегий к особому способу управления, в соответствии с уровнем жестокости и агрессивности правящей элиты. Однако нынешний текст не дает оснований для таких утверждений, и действительно, «Высшая стратегия» «устанавливает нормы благопристойности и награды», что явно не является методом совершенномудрых.
В соответствии с легистским учением, утверждающим, что законы должны составляться заново для каждой эпохи, Хуан Ши-гун говорит, что все три учения необходимы для соответствующих периодов упадка. В каждой части правителю даются различные советы для достижения целей правления:
Совершеномудрый объемлет Небо, Достойный берет за образец Землю, а мудрец находит учителей в древности. Поэтому «Три стратегии» написаны для периода упадка. «Высшая стратегия» устанавливает нормы благопристойности и награды, проводит различие между творящими зло и героями и проясняет победу и поражение. «Срединная стратегия» различает добродетель и поведение и обнаруживает изменения в равновесии силы. «Низшая стратегия» упорядочивает Дао и добродетель, изучает безопасность и угрозу и делает очевидными бедствия от нанесения вреда достойным.
Поэтому, если правитель глубоко понимает «Высшую стратегию», он сможет использовать достойных и захватить врагов. Если он глубоко понимает «Срединную стратегию», он сможет использовать своих полководцев и управлять ими, а также объединять людей. Если он глубоко понимает «Низшую стратегию», он сможет распознать источники процветания и упадка и понять правила управления государством. Если его подчиненные глубоко понимают «Срединную стратегию», они смогут добиться заслуг и сохранить себя.
Однако знакомство с содержанием книги позволяет предположить, что подобная интерпретация лишена достаточного текстуального основания. Хотя каждая из стратегий и делает упор на различных моментах, по существу, в основе всех трех лежат одна и та же тематика и интересы. Первая глава охватывает большую часть сочинения, а в двух остальных вводятся некоторые новые вопросы и расширяются уже выдвинутые положения. Является ли это результатом того, что текст был искажен, или же передача его была несовершенной и значительные фрагменты были утеряны— этого мы никогда не узнаем. Несоразмерность частей текста необычна, но, с другой стороны, автор мог просто выражать свои мысли, не заботясь о симметричности и величине глав.
Проникнутые идеей исторического «упадка», «Три стратегии» посвящены теме совершенствования добродетели и одновременно — энергичным мерам борьбы с упадком. Так же, как «Шесть секретных учений» и «У-цзы», они подчеркивают важность заботы о народе, его послушания, поддержки и объединения под властью нравственного правителя и мощного государственного аппарата. Поскольку высшим идеалом является совершенномудрый правитель, автор поддерживает конфуцианскую политику обеспечения благосостояния народа и обретения его добровольной преданности. Правитель, а также полководец, должны действовать так, чтобы облегчить нужду, устранить зло и увеличить богатство. Затем, они должны уменьшить налоги и трудовые повинности, не мешать полевым работам и утверждать стабильность и спокойствие. Так как априори признается, что хорошо управляемое государство может мобилизовать население в случае военной угрозы, то, наряду с собственно стратегией и тактикой, на первый план выходят вопросы гражданского управления и руководства. Рекруты обеспечивают основу военной мощи, и преимущественное внимание уделяется оборонительным действиям.