У диалектики в плену

Очередной

опасный вирус

Явился к нам с напоминаньем:

Никуда не деться миру

От «отрицанья отрицанья»

Увы, таков закон Природы —

Мужайтесь, страны и народы!

Страна надежд – СССР —

Есть поучительный пример,

Как ей в развитии мешало

Субъективное начало,

И как в муках умирала

По воле этого начала.

Разве в Беловежской Пуще

Не видели решенья лучше,

Чем отказаться от страны,

Когда были ей верны?

Но пылали страсти:

Хотелось личной власти —

Сообразили «на троих»

И спор быстрехонько затих…

А как страна рождалась? —

По случаю досталась

Той партии, что не сробела

И взялась за дело смело.

Но нужна была не смелость,

А в управлении умелость.

Где же было её взять? —

Стали штурмом цели брать.

Являлась как-то и умелость —

Наградой Ленину за смелость:

Это был период НЭПа,

Но сочли его нелепым.

И опять всем править стало

Субъективное начало.

Когда пришёл войны черёд,

Роль свою сыграл народ —

Весь – до мала – поднялся,

Выдюжил! Не сдался!

Мечтателем остался.

Хотелось широко шагать

И для других примером стать,

Но снова помешало

Субъективное начало.

Волюнтаризма результат:

Вместо сплочения – распад

И горечь расставания

С мечтой о процветании..

Парадоксально мыслят в Штатах:

Все в их бедах виноваты,

Но только не они, не сами…

И покатились с горки сани.

Верней, не с горки, а с горы,

Где восседали до поры,

Упиваясь зыбкой славой

Государства – сверхдержавы.

Не сгибается Россия:

Как изощренно ни душили,

Сумела с силами собраться

И в который раз подняться.

Хожу-гуляю по Парижу…

Дома не ниже и не выше,

А вот мансарды хороши:

Постарались от души.

Француз вас не сведёт с ума,

А парижанок славных – тьма!

Они порывисты, легки,

Нет, не по ним их мужики.

А наших что-то маловато —

Тут, видно, жены виноваты,

А может, просто не сезон

И ни к чему ворчливый тон?

Бомжей не меньше, чем у нас,

Но каждый – личность, экстра-класс,

Спят у прохожих на пути —

Не смей тревожить! Обойди!

Что о Версале вам сказать?

С тоски хотелось убежать…

Полуистлели гобелены,

Тяжелым духом дышат стены,

На всем архивности печать —

И это надо смаковать?

Лувр – не музей, а просто чудо,

Но ведь, пардон, не от верблюда:

Ограбили весь белый свет

И хоть бы хны – смущенья нет.

Как же теперь вам называться,

«Свобода», «Равенство» и «Братство»?

Укорененные народы, —

Даже когда в стране невзгоды, —

Не ищут счастья на чужбине,

Как кое-кто из ловких ныне.

Таков и русский мой народ —

Даров от Запада не ждёт

И на Восток не уповает:

Он про себя с рожденья знает,

Что сам достаточно высок —

Объемлет Запад и Восток.

И пусть пока не все смекает,

Пусть долгонько запрягает,

Ещё немножечко, чуть-чуть —

И он себе отыщет путь…

И миру явится Россия

В торжестве Добра и Силы

О, нет! Замены полноценной

Ржаному хлебу не найти…

Пшеничный, даже и отменный,

К ржаному лишь на полпути.

Пшеничным можно наслаждаться,

(с хрустящей корочкой когда),

С разбегу даже объедаться,

А вот быть сытым – никогда!

Ржаное поле нас вскормило,

Спасло в дни лютых перемен.

Не от него ли наша сила?

Не от него ли русский ген?

Есть очень дерзкое явление —

Из общих правил Исключение.

Нелегко ему живётся:

Всю жизнь от правил достаётся.

Но исключение не тужит,

Особой цели верно служит.

Оно прекрасно понимает,

Что мир от серости спасает:

«Я – одно на миллионы,

А ты, стандарт, плодишь лишь клон

Лишаешь мир многообразия,

Европу превращаешь в Азию,

Всех совращаешь Голливудом

С его насилием и блудом.

Не от тебя ль, с твоим клонизмом,

Мир заразился глобализмом?»

Теперь ему не просто встать

И вновь многополярным стать,

Но это будет! Нет сомнения!

Тому порукой – исключение.

Человеку повезло:

Он лишь наполовину зло,

И никто не тычет в спину:

Жми, мол, на эту половину.

А вот другая половина