У каждого свой путь

Горин Андрей

Но вот каблучки застучали, и секретарша с подносом в руках впорхнула в кабинет. Расставила всё на столике у кресел и величаво удалилась.

Не пророня ни слова, Владимир Николаевич уселся в кресло и стал пить кофе с пирожным, не забывая внимательно на меня смотреть. Прошло минут десять.

– Вот что, Андрей, – неожиданно сказал Владимир (я аж вздрогнул). – Я тебе сейчас обрисую твое положение, а ты, если есть вопросы, задавай по ходу действия. Мне так проще.

Хочется, чтобы до тебя дошла вся серьезность ситуации. Понял? Я кивнул.

– Ты завел не того врага. Когда мне доложили об этом инциденте, я вначале махнул рукой. Сева – редкостная мразь. Он надеялся, что его поставят на мое

место, но просчитался. И поэтому у нас с ним, мягко говоря, неважные отношения. Потом я навел о тебе справки… Понял, кто ты. Тогда, в детстве, когда ты был пацаном, я относился к тебе как к младшему брату. И решил помочь, отстоять тебя. Я обратился к коллективу по этому вопросу и вчера летал в Питер. Не скрою, разговор был трудный. Я привел все аргументы, мнения разделились, большинство меня поддержало, но с минимальным перевесом, всего в один голос. Представляешь?.. Один голос не туда – и всё… Нет тебя. Я хочу, чтобы до тебя это дошло. Ты думаешь, почему я устроил весь этот цирк с твоим допросом? Мне просто хотелось понять, разумный ли ты человек или так, мудак, бросающийся камнями. И нафига мне впрягаться за мудака… который меня завтра же и подставит. Сева уже несколько раз пытался меня свалить. Ты поступил правильно, но жизнь другая. Миром правят и такие же, как Сева. Будь хитрее, просчитывай ходы, сейчас всегда оглядывайся. Запомни, он тебе никогда не простит своего унижения. Пока я в силе, он тебя не тронет. Пойти против решения сходки он не рискнет. Это для него будет конец. А если со мной что… Все, у него руки будут развязаны. Этот вопрос никто уже не поднимет.

– Я всё понял. Вы… Извините. Ты скажи, что мне делать?

– Ты закончил 10 классов, получил аттестат, уезжай отсюда. Есть куда поехать?

– Да, я вчера с матерью говорил… У нее хорошая знакомая в Ростове. Туда думаю.

– Вот и ладушки. Куда поедешь, никому не говори. Скажи, на Крайний Север за длинным рублем. Сам думай. Ты, я вижу, не только отчаянный парень, но и сообразительный. Я тебе дам один «конец» в Ростове. Мой друг по боксу. Запомни ресторан «Фантазия», спросишь Вадика Шустрого, сошлешься на меня. При встрече с ним скажешь: «Ты, Вадик, шустрый, но не быстрый». Это у нас вроде пароля. Времена сейчас тяжелые. Мы когда боксом занимались, я заслуженного получил, а он выше мастера так и не поднялся. Вот и прикалывал его. По пустякам его не дергай. Сам решай свои проблемы. Ты, я вижу, и с Лебедой в хороших отношениях. Не любит он меня, а жаль. Если б не я, Сева давно бы его кончил. Лютая ненависть у него к Лебеде, ну а теперь и к тебе. Так вот, к Вадику Шустрому обращайся, когда почувствуешь, что край. Он сделает для тебя всё, что в его силах.

Но никому не доверяй, у Севы много «концов».

– Спасибо тебе.

– Да ладно. Я рад Севе сделать больно. Так что, считай, что ты просто мне помог. Ну, давай иди. Удачи.

Кипыч

Дома я собрался быстро. Завтра утром поезд. Мама написала письмо своей подруге Татьяне.

– Мы с ней люди старой формации. Телефоны не сильно любим. Всё привыкли переписываться. Но… давно я ей не писала. Вот с тобой и передам свое письмо. Она там всё прочтет. Тетка строгая, но правильная. Адрес на конверте. Письмо запечатаю. Нечего читать чужие письма. У нас с ней свои секреты. Как-то… Это было так давно… Я ее сильно выручила.

– Понял, ваши дамские тайны. Пойду зайду к Евгению, скажу, что завтра уезжаю.

Кипыч жил недалеко от меня, в трех кварталах. Фамилия у него была Кипчаев. Вот все и звали его Жека Кипыч или просто Кипыч.

– Ну ты, Андрюха, даешь, – прямо с порога начал он. – И молчал. Самого Севу нагнул.

– Чего это я его нагнул. Хорош трепаться. Ну поспорили немного. Ну и че. Он мне свое. Я ему… Я к тебе по делу.

– Поспорили, ни фига себе. Ты знаешь, как он избил… ну того, которому ты в башку заехал.

– А его за что?

– А то, что втроем не могли справиться с тобой. Того инвалида выгнал. Он вообще скор на расправу. Как обдолбится… Крышу сносит, и привет. Пацаны говорят, месяц назад Весло пропал.

– Ну и че.

– А вот че. Он и за меньшее такое вытворяет. А ты, считай, в рожу ему плюнул, – не унимался Кипыч. – Если он вместо Вахрама станет… Вилы всем будут.

– Да не трави ты мне душу. Я говорю, что к тебе по делу.

– Ну давай, выкладывай. Хотя я не копилка для секретов. Че сразу надулся? Ты похоже на самом деле не врубаешься, кому дорогу перешел. Его воры кроют. Ему все простят. А мы сявки. Хочешь, скажу, зачем ты пришел?

– Ну, говори.

– Да сваливаешь ты из города. А меня будешь просить поляну пасти. И знаешь, что тебе я отвечу?

– Ну.

– Помогу тебе, брателло. Мы же с тобой кореша. Куда хоть сваливаешь-то?

– В Ростов. Но всем… Ну, кто будет ненавязчиво так интересоваться – говори, что на Крайний Север уехал, бабосов срубить.

– Да понял я. Ясно, что он постарается держать тебя на коротком поводке. Чтоб… если что…Ну ты понял.

– Пиши, если что, в Ростов, на Главпочтамт, до востребования. Спасибо, Жека.

– Да ладно. Как говорится – кушайте на здоровье.

– Да, правда, спасибо, – с этими словами я обнял Евгения.

– Ну, хорош благодарить. Разве ты бы не помог мне?

Тетя Таня

Доехал нормально или почти нормально. Полночи на весь вагон два алкаша рассуждали о высоких материях и о смысле жизни. А вывод сделали потом банальный: бабы – стервы, а жизнь – говно. Всё по Фрейду.

Ростов встретил буднично. Расспросил прохожих, как добраться до улицы Мельникова и на каком транспорте.

Оказывается, надо ехать почти через весь город. Зато хоть начну знакомство с городом. Не знаю, но почему-то у меня в тот момент возникла уверенность, что приехал сюда навсегда. Здесь моя судьба. Да и настроение сразу изменилось. Сева и все связанные с ним проблемы остались там… где-то в прошлой жизни. Интересно, как встретит меня тетя Таня? Судя по рассказам мамы, тетка строгая. А мне-то что? Лишь бы приняла. А устроюсь на работу, буду платить ей за проживание. Да и надо поступить в какой-нибудь институт, желательно с военной кафедрой. В армию уж очень не хотелось идти. О профессии своей я раньше и не задумывался. Меня всегда умиляли вопросы учителей младших классов и взрослых, кто кем хочет стать во взрослой жизни. И вот одни говорят – врачом, другие – космонавтом… учителем, ученым, писателем, летчиком. И никто не говорил – я этого не слышал ни от кого, – что токарем, сварщиком, электриком. Ну это ладно, а как вам – дворником, грузчиком? Конечно, надо ставить себе какую-то планку, если чувствуешь в себе какой-то потенциал. А если нет? Если сам не знаешь, кем? И особых способностей за собой не чувствуешь. Тут уж как карта ляжет. Вопрос философский. Так с этими умными мыслями я и добрался до места назначения. Трехэтажный дом тети Тани находился рядом с автобусной остановкой. Удобно.

Дверь тетя Таня открыла сразу. Оказывается, собиралась пойти в магазин.

– Здравствуйте. Меня зовут Андрей. Вот это Вам, – и с этими словами протянул ей мамино письмо. Она взяла письмо в руки, тут же вскрыла его, не забывая меня окинуть внимательным взглядом, и начала читать. Так и стояли мы – она в квартире, а я – на лестничной клетке. Прочитала. Потом еще раз.

– Ну что ж, проходи, Андрей. Как доехал? – спросила она дежурной фразой.

– Спасибо, хорошо, – так же дежурно ответил я.